дно

Скованные по рукам и ногам приползали под утро,
Закидывая руки за голову, читали молитвы.
Я каждый день оставался один, как покинутый,
Но вместе с ними просил о помиловании.

Город просыпался, не ведая, что было ночью.
Пьяный таксист, все пропив, в лесу прячется;
Электрик-сосед за женой с кочергой гонится;
Проститутка хохотом заливается.

Я смотрю ночные газетные сводки.
С мостов ныне никто не прыгает.
Только низкорослого пешехода
Загрыз недоросток-ретривер.

Заводы всю ночь латали чугунные гири,
Они завтра ошейниками сдавят шеи.
И вы сами со стороны тыльной
На ладони чертите мишени.

Сами по ним и стрелять начнёте,
Полагая, что этот только один
Раз пули не долетят рикошетом,
Обвинив в расчётах безверие.

Затяните потуже ошейник
И в конвульсиях тоже не бейтесь,
Благосклонность не свойственна бесам,
И не ваша участь-отшельничество.

Примитивной дубиною дворник голову соседушке сдвинул,
После этого сосед с кочергой не бегал,
Жена от радости неумолимой побелела
И на дно спрыгнула.

Таксист протрезвел к вечеру
И в город работать выехал.
Все думали, он кони двинул,
А таксист решил, что подлечится.
От здравия неминуемого закурил
И на дно спрыгнул,
Там радушно встречали с вилами.

Проститутка, хохотав, охрипла,
До аптеки дойти не в силах,
В тылу соорудила метку,
Нож до раковины не докинув.

Пока весело люд собирался
На пустеньком жизненном донышке,
Каждый отвязаться пытался
От цепей, на руках и ногах ношеных.
Молясь все утро, в ногах валялись,
Друг за другом попугайски повторяя.

Люди медленно кочевали
С городов земных, в города речные.
А рекламные предвещатели гласили:
Добро пожаловать на дно,
Леди и джентльмены,
Друзья дорогие.