Цветные иллюстрации к ЯRоманy

Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живет в таинственном мерцанье
Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью, дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.

Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг ее,
Назвать нельзя ее красивой,
Но в ней все счастие мое.

Когда я жажду своеволий
И смел и горд - я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В ее истоме и бреду.

Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И четки сны ее, как тени
На райском огненном песке.

                Гумилев Н.С.


~~~~~~~~~~~~~роман тетралогия Самоцвет - не вошедшее~~~~~~~~~~~~~~~~~


     Алексеев был человеком жестким, требовательным, одним словом тебе никаких розовых соплей... Старался по крайней мере держать себя и показывать людям только эту сторону своей души, ибо полагал, что может владеть  ею и заглянуть там в каждый заКуток...


    Но у Отца просто так ничего не бывает и тут хоть в лепешку, а Воля все
    равно Божья будет!
 

    Это теперь он стал фермером, а когда то работал на лесовозе... Столько исколесил по матушке Расее... Ничего другого делать не умел только за баранкой... Нет, у себя в доме он был хозяином. Все на нем... Крепкое хозяйство было и дом большой. Жена и дети там...
    Он часто уезжал в командировки. А там что... Никогда не пройдет мимо красивой женщины... Умел он дергать за нужные струны, можно было бы здесь сказать иначе - подобрать нужные слова, но наш герой был немногословен... Да что слова - иногда повторял он. И никому ничего не обещал и в любви не клялся.
    Придет как водится нужду справит и был таков... А что все справедливо, мне от нее ничего не нужно... Так и жил много лет, имея домашнюю и множество полевых жен... в разных местах разумеется, куда судьба забросит...


    Но возвращаюсь к вышеизложенному, сейчас он стал фермером. Скупил по деревням у людишек паи земли или в аренду взял. Кое какую технику б\у приобрел. Стал пахать, сеять... Сам конечно за все хватался. Дома теперь не появлялся месяцами. Жил в кошаре, посреди поля. Там в маленькой комнатке сделал косметический ремонт. В небольшое окно под потолком светило солнце, лучи его скользили по старому дивану, на котором лежала телогрейка. Потом попадали на стол с электрическим чайником Филипы, под которым стояли галоши и кирзовые сапоги... Но хозяина не застало... В поле хозяин и здесь будет поздночью... Подсолнечник берут...

     Сдам вот! Возьму сыну машину!

     Разобьет ведь!,- сказал голос внутренний...

     Все равно возьму!,- махнул безотчетно рукой, затянулся папироской и полез в кабину.

     - Викторыч! Викторыч! Погоди!,- к нему бежал Волька.

     Парень лет двадцати, мать его приходила, просила дать хоть какую нибудь работенку.

     - Да, нынче в деревне не прокормишься, ежели своего хозяйства то нет! А
заведешь, так и на печи лежать некогда будет!,- сказал, почесывая затылок, -
Сторожем пойдет?

     - Спасибо, Михал Викторыч!

    С тех пор и работает... Без выходных... На велосипеде когда домой в деревню съездит к матери помыться или за продуктами в сельпо, а так всегда здесь, как пес цепной.

    Сейчас он бежал к нему, растопырив руки, нервный, нечесаный, возбужденный... Он был психически нездоров и Мишка знал это, но пожалел, взял, а про себя подумал:

    Да пожалуй каждый из нас в какой то степени
     потенциальный кандидат в желтый дом!

    - Викторыч! Викторыч! У нас ведь здесь поля кругом, до деревни вон семь верст! А вчера видел женщину!

    - Эка невидаль!

    - Она шла босиком! Одета странно была! В мешке будто! Красивая! И волосы русые, ниже плеч! И все смотрела, смотрела на меня, молча! Потом ушла по дороге!,- он махнул в сторону деревни...

    Михаил возвращался домой. Сдал подсолнечник. Цену хорошую дали. Так что на машину этому шалопаю хватит, еще останется. Он был в хорошем расположении духа. Машина вдруг икнула, чихнула, фыркнула и заглохла прямо среди леса. Вечерело быстро. Он вдруг вспомнил как не раз ему приходилось ночевать на дороге. А на лесовозе когда работал, то прямо посередь тайги. Сядешь бывало костерок разложишь и...
   Он решил осмотр отложить до утра. Развел костер. Вскипятил чайник, сварил похлебку... Залил в бак канистру бензина. Благо все было с собой. Теперь можно и самому поесть...

Сумерки спустились осторожно
  И застигли путника врасплох.
  Ехать дальше было невозможно,
  Мокрый от тумана он продрог.

  Запалил костер,сварил ушицу,
  Лошади овса и молочай.
  Сбегал к роднику,набрав водицы
  Заварил на травах свежий чай.

  От еды тепло течет по телу
  И глаза свинцом налились вдруг.
  Отгоняя сон - увидел Деву,
  Рядом с ней огнями полукруг.

  А Она парила над кострищем,
  Волосы рассыпав по плечам.
  "Все стерплю,пусть даже буду нищим!"-
  Он подумал. И внимал речам.

  И Луна ,поднявшись из за леса,
  Осветив поляны полукруг,
  Тоже наблюдала с интересом
  Юных Дев,Ее нагих подруг.

  А Они кружились хороводом.
  Плавно двигаясь,парили над землей.
  Вдруг звезда упала с небосвода,
  Искрою чиркнув над головой.

  На сосне заухал громко филин
  И сорвавшись тяжело взлетел.
  Клочья млечного тумана выпил,
  Обнажив лозу девичьих тел.

  Искру поднял, в кубок опуская
  И пред Девой головой поник,
  А Она смотрела,не мигая -
  И в сосуде вдруг огонь возник.

  Кубок жаркий высоко вздымая,
  С жадностью осушенный до дна.
  Вдруг истаяла,совсем хмельная
  Словно выпив крепкого вина.

  Призрачные Девы растворялись-
  Свитою своей окружена!
  В синем воздухе слова качались -
  "О Богиня, ты посвящена"...              СеяРА

  Он открыл глаза,стряхнувши веки
  И подумал:"Ну конечно сон,
  Я бы мог сейчас уснуть навеки,
  Только б не заканчивался он"...

  Глянул на поляну - там кострище
  И еще дымятся угольки.
  Он теперь безумец - Деву ищет,
  Чтобы попросить Ее руки...   

   Наутро на пепелище к нему подошел кобель далматинец и ткнулся носом в руку...
   

       роман полностью http://proza.ru/avtor/udacha21012011