Русский Робин Гуд. 4 глава

 Глава четвертая.
Они спустились в подземелье.
Сидят два стража у дверей,
Играют в кости от безделья
При свете факельных огней.
По стойке «смирно» те вскочили –
Они, конечно же, решили,
Что рыцарь их пришел опять
От скуки узников пытать.
И оба сразу получили
Удары страшные и дух
В одно мгновенье испустили –
Сразил боярин сразу двух.
«Умрите ж, псы, умрите звери!» –
Не может он без бранных слов. –
«А где ключи от этой двери?
А где ключи от кандалов?» –
Всеслав Семена вопрошает,
Вокруг растерянно глядит,
А тот с усмешкой отвечает:
«Не знаю я где что лежит –
С тобою все-таки мы гости».
«А вот какой-то ларь стоит –
Они на нем играли в кости», –
Всеслав с волненьем говорит.
Ларец с надеждой открывают
И видят связку в нем ключей,
Слегка которые блистают
В сиянье факельных лучей.
Замок герои отпирают
И в мрак узилища вступают.
Мгновенно света полоса
Пронзила недра заточенья.
Раздались сразу голоса
Испуга, боли, возмущенья.
Метнулись тени по углам,
Зловеще цепи зазвучали,
И тут же стих тревоги гам –
Теперь все в ужасе молчали.
Желая страха не внушать,
Боярин шлем скорей снимает
И людям бедным сообщает,
Что он пришел их не пытать,
А счастье им свободы дать.
В восторге руссы закричали,
Лицо знакомое узнав,
И летам сразу же сказали,
Что это доблестный Всеслав.
Большую радость, изумленье
Людей, не смевших о спасенье
Уже и думать, и мечтать
Перо не в силах описать.
Гремят упавшие оковы,
Страдальцы волю обрели.
Они от счастия такого
Почти в безумие пришли.
А было их почти что двести,
Желаньем полных правой мести,
Врагов стремящихся убить,
Сполна за муки отомстить.
Они к Всеславу обратились,
Прося вести скорее в бой.
И он повел их за собой.
Им залы, комнаты открылись.
Везде оружье на стенах.
Его восставшие хватают
И немцев в башне повергают
Они в безумный, дикий страх
Своим внезапным нападеньем
И рубят их с остервененьем
Не могут те отпора дать,
Такого натиска сдержать.

Не сразу в замке догадались,
Что в главной башне бой идет.
Когда же крики там раздались,
Солдаты даже посмеялись,
Решив, что пьяный там орет.
Но крики делались сильнее,
Звучали чаще и страшнее.
«Какой же там, однако, пир?! –
Воскликнул стражи командир. –
На шум сраженья то походит»
Солдата шлет скорее он
Узнать, что в башне происходит.
И тот торопится в донжон.
Но плотно дверь его закрыта,
Как будто в стену башни влита.
Посыльный просит дверь открыть,
Его немедленно впустить,
Но в грудь внезапно у ключицы
Ему вонзается стрела –
Она из прорези бойницы
В него направлена была.

         



                Всеслав, умело рассчитавший
Построить как разумней бой,
Вначале с частью небольшой
Своей оравушки восставшей
Пробился к башенной двери
И запер башню изнутри.
Ничто восставшим не мешало
Теперь в донжоне бить врага,
И всюду немцев настигала
Возмездья грозная рука.

Поднялась в крепости тревога,
Сошлось к донжону кнехтов много,
Из бывших в замке большинство.
Они начали штурм его.
Как раз Всеславу-то и нужно
Такое было – чтобы дружно
Ливонцы бросились сюда.
На крышу башни он тогда
Поднялся с факелом, три раза
Махнул огнем своим, и сразу
Из балок темных и кустов
Славяне к замку устремились,
Полночи там они таились,
Не знали устали и снов,
За крышей башни наблюдая
И знак условный ожидая.
К минуте этой на стенах
Немного воинов уж было.
И немцев то еще сгубило,
Что поздно стражники впотьмах
Бегущих к замку разглядели
И дать отпор им не сумели.
Когда ливонцы, что донжон
С большим усердьем штурмовали,
Своим на помощь побежали,
Навстречу им со всех сторон
Уже славяне наступали,
И немцы с ужасом поняли,
Что ход сраженья предрешен.
Их стойкость вовсе пошатнулась,
Когда вдруг кованая дверь
Донжона с шумом распахнулась,
И, словно дикий страшный зверь,
На них Всеслав напал могучий,
И с ним ударила им в тыл
Толпа со злобою кипучей,
И скоро бой закончен был.
Ливонцы начали сдаваться,
Пощады начали просить.
Желая злу не поддаваться,
Всеслав велел их пощадить.
И стяг поднялся православный
Над грозным замком, освятив
Людей бесстрашных подвиг славный
И бой жестокий завершив.