Навеянное

Я, в самых смелых помышленьях
Не представлял себе одну.
Забыл о прошлых увлеченьях.
И испытал свою судьбу.

Подобной, краше, нет на свете,
Она мне снилась много лет.
И гаснут звёзды на рассвете,
И замирает ход планет.

Всё превращается в химеру.
Теряет смысл, уходит в тлен.
Она, прекрасна, да, не в меру,
И сладок, жданный, её плен.

Надменный взор испепеляет,
Но, холодна её долонь.
Как вал, девятый, увлекает,
Скрывая внутренний огонь.

О ней слагаются поэмы,
Романы пишут для неё,
И создают себе проблемы,
А ей, похоже, всё равно…

 Открыл все книги, словари:
Ожегов, Эфрон, Фасмер, Даль.
Казалось, изучи, твори,
Десятки тысяч слов, но жаль…

Да, жаль, нет нужных слов.
Как беден мир литературы,
Хотя и много языков,
Но не хватает в них фактуры.

Как сложно, не нарушить строй,
Бегущих мыслей пред строкою,
И не затасканной конвой
Ход жизни описать рукою.

Как тяжек путь шагов фатальных,
И муз, участье, тяготит,
И скоро время строк финальных
Не дремлет Хронос, а летит.

 Пора, пора в финальной сцене
Назвать предмет мучений сих.
Пусть будет имя, откровенье,
Пока порыв мой не затих.

Вот муза, вот она…но, нет,
Я пошутил и не нарушу
С предметом связанный обет,
Свою же ограждая душу…

Не возликуют за спиной
Злорадства недругов и Фурий,
Всё, то, что есть, оно со мной,
Удары молний, гром и бури…

У Чёрной речки луг зарос,
Мельчает устье Кариана,
И нет ответа на вопрос:
И так, она звалась Татьяна?

Ан, нет, ну право же, другое,
Сначала было «N»…………
Фонвизин имя дал такое,
Прекрасней, ярче, не найти!

В.Мартьянов. Тамбов.