слово

дни как под копирку, понедельники транслируют постоянство.
я еду в пассажирском транспорте, и не знаю ни горя, ни радости.
и куда не взгляни, всюду люди полощут раны и гадят в головы,
в свою очередь сфабрикованные из грязи и сплава олова.

всё по дням и неделям расписано, даже рушимся по образцу.
если выбьешься - вот зуботычина, вот тяжёлый удар по лицу.
всё могло бы случится иначе, но за мною не заржавеет,
нет ничего равнозначно важного и ничего равноценного.

дежурные вопросы, "как дела?","как семья?" и "не сдох ли от скуки?",
"зачем нам голодные псы, если есть свои сытые суки?",
"не лучше бы быть незрячим, глухим и немым идиотом,
чем думать, что что-то значишь, что всем на тебя не похер?"

с разбега в иллюзию выбора, да в вырытую обитель сырости,
смерть - это выгодно, платишь единожды, ведь из могилы не вырасти.
бесполезное горло оторопело, то похрипывая, то звеня,
я боюсь, что моё слово однажды переживёт меня.