Исповедь Александра Пушкина

           И я своим сознанием врастаю
           В великий смысл самозабвенных строк,
           И Пушкина – как Библию читаю,
           И знаю – есть в Отечестве Пророк!

                Николай Гульнев, из стихотворения
            «Перечитывая Пушкина».


У двух эпох различна смета –
Ростки иные, зеленя –
Вотще! Опального Поэта
Не надо делать из меня!
Есть под налётом суеверий
У всех своё веретено –
Вам сосчитать мои потери,
Как и находки, не дано,
И не понять – что было гладко,
И в чём мой стыд или не стыд –
О, свой Апостол Беспорядка
На нас восторженно глядит
И ждёт, когда случится сшибка,
Кого укутают снега!
Моя ошибка – не ошибка,
Да и ошибка дорога!
И что слова для назиданий,
И что подблюдное – «Молчи!!!»
Я на строке не строил зданий –
На то доступней кирпичи!
И все мои – прекрасны годы,
Удобны колья городьбы –
Я в чём-то баловень природы,
Но я не баловень судьбы!
А что судьба? Вода и пламя,
И серп, каким удобно жать –
Но как не просто удилами
Кровь африканскую сдержать!
И всё-то в ней легко и мило,
И где-то в ней запрятан Бес –
Она, как гейзеры бурлила,
И вырывалась до небес,
И доводила день до стона –
«Ты любопытством голодай!»
И что там чопорность салона,
Когда ей Истину подай,
И раскроши суетность мира,
И распрями эпох вопрос –
Прости уж, Севера Пальмира,
За мой тебе кровавый взнос,
За то, что время хороводит,
За то, что дева весела!
...А вот и Гвардия уходит
При мне из Царского Села!
И я в восторге сердцем бился,
Я юной памятью гадал –
«Но почему я припозднился?
И почему я опоздал?»
Да мне б коня и кивер мятый,
Да мне б восторженность в груди –
И Царь, на тризны тороватый,
Сказал бы искренно – «Иди!»
И это б Слово – долго грело,
А память – в строки внесена,
И на меня б в слезах смотрела
Шальная дева из окна!
И что Лицей? Конторки? Классы?
И что обычный – «Не балуй!»
Меня б хранили не кирасы,
А юной девы поцелуй!
Дышал бы солнечным настоем
Да и гусаром первым стал,
И, как Кутайсов, перед боем
Я Оссиана бы читал,
Гордился б чёрными усами,
В палатке б старой отдыхал,
Как кельтский бард, под небесами,
И я б сказания слагал!
И славен был бы я доныне
Не тем, чем славился потом,
Но к Бородинской Годовщине
Лежал бы точно под Крестом!
Но что об этом? Не до вздоха –
Не шпагой я, увы, играл:
Меня ведь выбрала эпоха,
Какую я не выбирал!
Ведь я по смыслу – русский барин:
Так было в Табель внесено,
Но я Лицею благодарен
За искромётное вино,
За кров и царственную тогу,
За то, что мчался, а не жил,
За то, чем кажется, ей - богу
До самой смерти дорожил!
За то, что Слово – не для вида,
За то, что Истина – в добре,
За то, что царская хламида
Нас согревала в Октябре,
Срывала детские наросты,
Сметала чопорность долой –
И нас вздымали тосты, тосты
И буйство жизни молодой,
И вера в то, что всё обрящем
Под небом, солнцем залитом –
Не будет мир, как в настоящем,
А станет лучше он потом!
И впереди – рассвет и вечность:
Спеши эпоху бередить!
...Беспечность, Господи, беспечность –
И кто нас смеет осудить?
Мы сами судьи и пророки,
Мы сами – «Я!» и только – «Я!»
Да для меня – века не сроки,
Я сам беспечный судия!
Но не созрел ещё для ада –
Созрел гулякой для родства,
И для меня «Гаврилиада» -
Простая проба мастерства!
И за неё - случайно битый,
И на ковёр случайно вхож –
Зато немного знаменитый,
Коль были списки у вельмож!
А, если так, то посмеялся –
За что судьбу благодарю,
Но не покаялся, признался,
В том Венценосному Царю!
Но что скрывается за гримом?
И что в беспечности дано?
Нам быть скитальцем-пилигримом
В России просто суждено!
Да нам не в Честь, что это значит –
Нам Истин точно не сыскать,
Нам дай в безумстве посудачить
И душу в буйстве расплескать!
И что нам Главный Венценосец?
Да нам бы дыбу, не закон!
Мы знаем, этот – рогоносец,
Отцеубийца – это Он!
А, значит, пой! И будет Ода!
Качай Россию в гамаке –
А слово вечное – «Свобода!»
Ложится дамою в строке!
Мои слова – для власти стеки,
А стих – Знамение Суда:
Не заговорщик я вовеки
И не бунтарь я, господа!
Я сам слуга крестьянской чаши –
В ней мой прибыток и прибой,
А о Свободе бредни наши,
Как говорится – «Бог с тобой!»
Всё это так! Душа – не келья,
Дворян не лечит череда,
И ода «Вольность» - от безделья,
От не чрезмерного труда!
А вывод? Господи! Не странен –
Наш Царь в России – не Иван!
...Вот я почти что молдаванин
Среди российских молдаван!
Но я не ратник и не конник –
Нет рядом ратного следа:
Я – царской милости чиновник,
Не высылался в никуда!
Я так служу! И в том порука –
Не экс-гвардейская мечта:
«Но, Боже мой, какая скука» -
Какая всё же скукота!
Какие есть в безделье цели?
Какой во мне России прок?
Дозрел я нынче до дуэли,
Я завтра - карточный игрок!
И ростом мал! И не гусарский
Вид у меня-то, наконец,
И я вам – не Наместник царский
И не в трудах крестьянских спец!
Я – гражданин дворянской ковки,
Ко мне во всём армейский спрос,
И я не вырос из поддёвки,
И до ботфортов не дорос!
Да мне служить – почти что биться,
Мне день прошёл – и решено,
Да мне б в Раевскую влюбиться,
Да и в другую - не грешно!
Но мир, увы, нечеловечен –
Мы лень свою не победим:
Беспечен я, увы, беспечен,
Зато эпохой не судим!
Я, как Отечество, недужен,
Я – боль, оплывшая свеча,
Я самому себе не нужен,
Я – гладиатор без меча!
И я ещё – рука ребёнка,
И раны мне не лечит йод!
...Игра в бильярд, вдобавок, жжёнка
И до дуэли доведёт!
Но это так – безделья гранки –
Греши по малому, греши:
Но что за прелесть здесь гречанки,
Да и цыганки хороши!
С утра куда-то сердце мчится,
Так повергая в пустоту –
Ну, как же мне не волочиться?
Как не любить и ту, и ту?
И назначать свиданье этой,
И расточать в восторге стих,
Коль не придут, то ты не сетуй –
Назначь свиданье для других!
Я так живу! И в том отрада,
Я просто частное лицо -
И на коне! Да если надо
Я въеду к даме на крыльцо!
Не дети, господи, не дети –
Сгодится кустик и кровать,
О, молдаваночка Россети,
Ну, как мне вас не воспевать?
В любви эпоха, не в обиде –
И в том не барский интерес,
И я - не высланный Овидий,
А я - повеса из повес!
Ах, эта истина азарта –
Но как с ней доля коротка:
Вела ещё в Лицее карта
За стол меня, как игрока!
Коль карта ляжет красотулей,
Глядишь, в кармане благодать!
...Я мог черешню есть под пулей
И мог в беспамятстве страдать!
Но что для грешного отвага?
Свой кивер с дыркой не меняй!
Вот вам перо, а вот – бумага,
Садись, печалься, сочиняй!
Дворяне, знамо, книгочеи –
Я их стихом не обижал:
Уж в списках ходит «Аракчеев»,
«Деревня» ходит и «Кинжал»!
Ах, как бы думать! То ли будет –
И не сносить мне головы:
«Меня Россия не забудет!» -
Да я не думал так! Увы!
Я не гордился гонораром,
А, кто возвысился, в том ложь –
Мой стих хорош пока задаром –
Его в салонах ты найдёшь!
А слава? Слух? Войдите в роли
И отыщите с этим связь –
Мол, в Канцелярии пороли,
Такая новость донеслась!
Ну, что ж! На времечко не сетуй –
Порой мешает и листва:
Я, как никто, почти отпетый
На этой тризне торжества!
Менять не дело аттестаты
И выворачивать нутро –
Доспех мой не клинок и латы,
А лишь гусиное перо!
Я без него – умру от жажды:
Не возвращать меня, не ждать!
...Но всё же с табором однажды
Уйду цыганом кочевать!
И что душе безумство мира
И торжество безумных тел?
Найдётся юная Земфира
И смерть, какую не хотел!
...Жизнь хороша! Но жизнь без цели –
Вчерашний день неделю стёр:
Мне предсказали, на дуэли,
Умру, как праздничный бретёр!
Тот будет рад, а те не рады,
А кто-то будет слухи жать,
Но, коль признаться ради правды,
Нам от себя не убежать!
А дуэлянты все на месте
Под вечной копотью свечи,
Но не кричи – «Невольник Чести!»
А лучше горько промолчи!
...Пора, пора – довольно биться
И быть в безумстве бытия –
«Ему пора остепениться!» -
Решает кто-то? Или я?
Пора, когда толкают в спину,
Пора, коль выбор мой не нов –
Я элегически покинул
Молдавский город Кишинёв!
Дерев так много – мало леса,
Так вечно, Господи прости,
Ну, здравствуй, пыльная Одесса –
Меня, скитальца, приюти!
Где архалук? Подайте фраки –
Я вновь у женщин на виду,
Но знаю, что на роль Петрарки
В Одессе я не подойду!
Мне для «Онегина» дай слово,
Мне рифму в спешке угадай,
Мне горек хлеб у Воронцова –
Мне что попроще, Боже, дай!
А вот графиня! Уж извольте -
Я для такой графини мал,
Но на житейском повороте
Её я часто вспоминал!
Но без дуэлей! Что мне пули?
Влюблён! Нечаянно влюблён!
Как знать сейчас – не потому ли
Был из Одессы удалён?
Прощай, жарища! Здравствуй, стужа –
Покой кому-то я спасал,
Но, для стареющего мужа,
Всё ж эпиграмму написал!
Душою гол! Не в царских латах –
Я под надзором, словно тварь,
И я - в Михайловских пенатах,
Простой коллежский секретарь!
- Зато богат! И мне не мало
Покой за древнею стеной,
И дом старинный Ганнибала
Живёт мышиной стариной!
Да и природа – просто ода:
Встречай, распахнутая высь,
И от заката до восхода
Высоким небом удивись!
И я воистину раскован,
Я распрямил свой хилый стан –
И старой няней очарован,
И молодицей из крестьян!
На сердце ранки, а не раны,
И от обид не трепещу,
А свой прообраз для Татьяны
Здесь непременно отыщу,
И излечусь обычной скачкой,
И разберу – что это Русь,
И не случайною гордячкой
На случай здесь обзаведусь!
Как дальше быть? Куда податься?
И как судьбу определить?
Ах, как бы мне не разрыдаться
И горе пуншем не залить!
Ну, дай-то, Бог! Подай мне руку –
Перед Отечеством я чист!
...Бог дал! И давнюю разлуку
Нарушил старый лицеист!
И радость в нас! И взор для взора –
И каждый что-то отличал:
Так я, рождённый для надзора,
С весельем Пущина встречал!
А встреча – новая разлука:
В застолье кончился уют,
Но в Петербурге тоже скука –
Там околоточных не бьют!
Найду случайную вакханку,
Какую часто забывал,
Глядишь, в Тригорском, под шарманку
Устроим свой роскошный бал!
Но эта истина для счёта –
Не разобраться, как мне быть,
И, словно Байрон, Геллеспонта,
Пожалуй, мне не переплыть!
В России всякий случай – важный,
Живи, надежду теребя:
То Царь умрёт, а то присяжный,
Глядишь, помилует тебя!
Так и со мною царский случай,
И в этом я не виноват –
И пушек гром, и дым летучий,
И окровавленный Сенат,
И тишина! Судьба не в Лире –
До славных дней повременим:
Уж этих нет! А те в Сибири,
А я сомнением гоним!
А отделяла просто малость –
И кто мне скажет, что не сон?
Им не моя судьба досталась,
А я – случайно вознесён!
Прощайте, дали, реки, хаты,
Прощайте поймы берегов –
Не мы Отечеством распяты,
А распинаем мы его!
Моя судьба неодолима,
И я не думаю, как вы –
Я вдоль просёлков, мимо, мимо -
Как раз добрался до Москвы!
Тут и дома, почти что скалы,
Тут вековой московский тыл –
«А мы с тобой провинциалы!» -
Фельдъегерь мрачно пошутил!
Считай, что шутка-прибаутка
Развеселит и выбьет клин –
А вот и Царь! И мне не жутко –
Он сам корнями дворянин!
А встреча – всё-таки не мало –
Не для того, чтоб наказать –
Считай, закончилась опала,
Но мы – Россия! Как сказать!
Всё, может быть, и, может, статься –
Век ненасытней наша сыть:
Нельзя в России зарекаться,
Уж лучше коврик подстелить!
Зато прекрасен день при этом –
Ты лбом Отечеству ударь:
Мне можно снова быть поэтом –
Мой цензор – Русский Государь!
Но слух вослед понёсся спорный –
Сказал о встрече имярек:
«Хоть нынче я и поднадзорный,
Зато умнейший человек!»
И вот Москва! Увы, не детство,
Но вновь восторженность сердец,
И то же тонкое кокетство,
И я почти искусства жрец!
И я свободен, словно ветер,
Я пью вино из царских сот,
Да жаль, что обер-полицмейстер
Стихам покоя не даёт!
Не разобрать, а что он хочет?
Кто гладит грязною рукой?
И кто под Пушкина стрекочет,
Кто нарушает мой покой?
О, у российской панорамы
Опасен верх, опасен низ –
И кто подскажет, где тот самый,
Так честно мыслящий маркиз?
Нам лучше жить и не перечить,
И утверждать, что я – таков:
Нам славу трудно обеспечить
Без непосильных синяков!
А звон – обычная минута
С улыбкой подленькой в глаза:
Тебя потом ударят люто
И закуют, как в железа,
И донесут! И в том не диво –
«Ты стихоплётом не гусарь!»
Смотреть в России горделиво,
Пожалуй, может только Царь!
А я Отечеству податный,
И от обиды не оглох,
А жизнь моя – не подвиг ратный,
А подневольной рифмы слог!
А друг друзей – родные книги:
Как в рай ворота отвори!
Лишь в них ломаются вериги
И с Трона падают цари!
...Прощай, Москва! Зима и вьюга,
И время, что торопит вспять –
Мне б доскакать до Петербурга
И на Сенатской постоять!
...О, я своей стихии верен –
Мне православие не впрок:
Я суеверен! Суеверен –
И в том мой выбор и зарок!
Сам, как Россия, чаще хмурый –
И впереди посмертный плач,
Но где мой Вестник Белокурый?
А, может, всё-таки палач?
И что там близко? Что далёко?
И для кого расчислен ад?
И скажет кто – «По воле рока!»?
И кто воскликнет – «Виноват!»?
И кто кричит, что близко драка –
«За секундантами ступай!»
...Я для друзей – большой писака,
Для Бенкендорфа – шалопай!
О, нет! Читатель или зритель,
Мою не трогайте межу –
Я просто Русский Сочинитель,
И строчкой очень дорожу!
В строке купюры и караты,
И мысль холодная с мечом –
О, Боже мой! Когда б не карты,
Я стал бы точно богачом!
А так – потешная прогулка
И ряд суконный на Сенной –
И ресторан у переулка,
И переулок за спиной!
Я – сам собой! Я – русский барин –
Меня серпом не отесать!
Как я, витийствует Булгарин,
Способны все почти писать!
Что упрекать нахально всуе
И нагло Пушкина корить?
Да я Россию зарифмую,
А ты попробуй повторить,
Сумей расставить завиточки,
Разбейся – вот она, стена!
О, на бумаге ведь не строчки,
А мук сердечных письмена!
Оставьте подленькие крики –
Лишь на меня нисходит свет,
Нетерпеливые владыки,
Дворцов, клозетов и газет,
И нашей одури посадской,
И непомерной желчи ртов –
Ужо не так! На тризне братской
И я вас видеть не готов!
Я так живу! Во мне бравада,
И мне приятны – «Ах!» и – «Ай!»
Да мне порядочных не надо –
Ты мне гризеток подавай!
И мы свою эпоху скрутим,
Не бросив Истины на слом –
И руки в золото опустим,
В сердцах, за ломберным столом!
Всё это так! И всё возможно -
Быть мне в салонах на пиру,
Но почему с утра тревожно,
Как и тревожно ввечеру?
И солнце есть, но мало света,
И конь не видит борозду –
Не даст мне Родина ответа,
Хотя ответ я и не жду!
Но тороплю случайно славу –
Кружись, больная голова:
Читает новую «Полтаву»
Непобеждённая Москва!
И воздух чист, почти не душно,
И Зала знатная свежа -
А кто там памятно-воздушна?
А кто для сердца хороша?
И что за взгляд? Как вечность длится
И тянет в омут, в глубину?
А, может быть, остепениться –
Любить не всех, а лишь одну?
Что мой зарок? Не выше слова!
А взор – сплошная пелена!
О, эта дева Гончарова,
Как ангел! Боже мой, она!
Ну, что? Довольно вам аллюра?
В достатке тайного огня?
А, может быть, стрела Амура
Пронзит и сердце, и меня?
Не рассуждаем! Словом блещем –
И этот обруч, этот бант!
...Пред юной прелестью трепещем
И расточаем свой талант!
Она, понятно, не Россети,
Но на душе случайный шок!
...Мне не Господь расставит сети,
А необузданный божок!
То он витийствовал – «Подайте!»
То он приветствовал красу,
А, что не знаете, не знайте,
Что нёс я в сердце и несу!
И что посмертная афиша?
И что в записки сведено?
О, что случилось – это свыше
Мне в наказание дано!
Семья – знамение без ренты
И бесполезный бальный шик –
Свои жидовские проценты
Берёт, как хитрый ростовщик!
Не улыбайтесь и не смейтесь,
Жену и Родину любя,
Но на Россию не надейтесь
И не надейтесь на себя!
Россия – Родина без меры,
Её попробуй, разгадай –
То при свечах, а то портьеры
Раздвинет с криком – «Света дай!»
Аль скинет праздничные платья
И скажет – «Я же весела!»
В тисках российские объятья
И поцелуи без числа!
Но зацелует! Боже правый –
Задушит с выкриком – «Молчок!»
Ты не согреешься над славой,
А догоришь, как светлячок!
Вот так и я – семьёю связан,
Смешав обеты и навет:
И камер - юнкерством обязан,
И бальным выходом во Свет,
И я – держи удар ответный,
Я – соглашайся: «Да!» и «Нет!»
Но я не мастер эполетный,
А Божьей милостью поэт!
Давно живу под русским риском,
И, что могу, не говорю –
Я должен лавке и модисткам,
Жене, России и Царю,
Друзьям моим без меры пьющим,
Старухам в тайной седине,
И всем жирующим - жующим,
И даже тем, кто должен мне!
Не протолкнуться сапогами –
Со всеми я, но я не свой,
Я перепутал Долг с долгами,
А бал – с работой ломовой,
А злую ложь – с подложной меткой,
А шутку – с подлинным умом,
Супругу – с ласковой кокеткой,
А дом – с кочующим шатром!
И никуда уже не деться
И не расчислить – как же быть?
Любить я должен Самодержца? -
Но не обязан я любить!
И подневольно сердце бьётся –
Ему давно не до прикрас:
Моя пружина разожмётся
И вознесёт кровавый час!
...Да мне б опять уйти по следу,
Найти бы лучик золотой
И прокричать, что я приеду
В дом, к Ганнибалу на постой!
Туда, где русская природа,
Где лай собачий со двора,
Где лодка старая у брода,
Где запах дыма и добра,
Где ткутся радостные нити,
Где бури тропки замели!
...Я – виноват! И не вините
Царя! Россию! Натали
И этот век, до боли бурный,
И фраки с красочной звездой,
И Свет России бескультурный
И выбор жизни молодой!
Нам дай земные переливы,
Нам дай восторженность толпы –
Мы в русской дерзости кичливы,
А в русском выборе – глупы,
А в чём-то – вечностью гадаем,
А в чём-то - нам удобней ждать,
Нам рассуждать – как Чаадаев,
И нам – как Лермонтов страдать!
Нам по привычке выбор лживый,
Да нам смотреть через лорнет,
А Царь – не царь! Да он «плешивый» -
Гусляр салонов и карет!
Нам плакать должно – мы хохочем,
Нам прямо – мы идём кругом,
И сами Русь Святую топчем
Своим дворянским сапогом!
Но быть в салонах - очень лестно,
И быть не там, где бурелом,
Честь есть, а честность неуместна –
Подай Тщеславие с Орлом!
Всё это так! И в том отвага,
И в том Сенатское каре,
А что во благо, не во благо –
Мы уточняем в декабре!
Да мы же - каждый третий гений,
Нам в помощь хмарь и облака,
А время жертв и восхвалений
Не расточается пока!
И я такой! С дворянским кантом,
Я с сединой, но дуэлянт –
Готов блеснуть своим талантом,
Но что в Отечестве талант?
...Смысл не ищите в этом крике –
Во всём – простые миражи:
Мы все надменные владыки
Державной выдумки и лжи,
Мы все! Подайте колесницу,
Издайте наших бредней том,
А августейшего Возницу
Оценим позже и потом,
Потом, когда растаем в мире,
Когда расчешем канитель,
Но всё ж на умственной рапире
Продолжим царскую дуэль!
И удивим себя расколом,
Не глянув Истине в глаза,
И с азиатским произволом
Вернём подвал и железа!
Но не рассмотрим между кочек
Взор приближённого дельца –
Крадётся вечный заговорщик
В покои Царского Дворца!
И что в Отечестве минута?
Нам кровь – обычная вода:
На плахе – смерть, на деле – смута
И гром без царского суда!
И это мы! И мы – Россия,
Наш тяжек сказочный забег –
И не спасает нас Мессия,
Как и наследный оберег!
...За боль и Слово – не взыщите:
Я не позорил эполет,
А в письмах мерзостных ищите,
Но не Дантеса – женский след,
И грязь былого будуара,
И безобидной шутки цель –
Мне поэтического дара
Хватило только на дуэль!
И что теперь кричать до звона
И лить на прошлое ушат?
О, звуки труб Иерихона
Россию только рассмешат!
Простим себя и выбор сонный,
Простим вовек державных слуг!
...Моею кровью обагрённый
Всплакнёт лишь мрачный Петербург!
...Пройдёт немало поколений,
И для раздумий будет срок –
И кто-то скажет – «Пушкин – гений!»
А кто-то с гордостью – «Пророк!»
А кто-то так, из интереса,
Оценит времени замес,
И скажет просто – «Он – повеса!»
Или – «Повеса из повес!»
«Он – наше всё!» - воскликнет кто-то,
А, может, так – «Дворянский сноб!»
Я буду в роли патриота
И жертвой царственных особ!
«Заслуги все его отметим –
Он ненавидел сердцем ложь!»
...Я подхожу и тем, и этим,
Я, словно Истина, хорош!
Хорош, что я расслышал стоны,
Хорош, как Светоч в темноте,
Но пали Царские Короны,
А Русь распята на Кресте!
Меня ж, как выдумку из ада,
Любой цитировать мастак –
Я не желал того, не надо,
Я не гадал, что будет так!
Увы! Не стало время светским –
Не постояли за ценой –
И Русь невежеством турецким
Гордится, будто стариной!
А на кону – иная тризна
И слуг бесовских без числа –
Свой знак тщеславия Отчизна
На трон высокий вознесла!
Быть приближённым к трону – лестно,
И резать лестно каравай –
Отныне гордость неуместна:
Гордыню лучше подавай,
Или пророчество без цели
И боль России на весах –
Мои дуэли, не дуэли,
Важнее гром на небесах!
Но кто его расслышит в свите
И громко выкликнет – «Доколь?»
...В стихах рецепты не ищите,
А ощущайте лучше боль!
И пропадёт к витийству мода,
Дозреет всё, что зелено:
В России – «вольность и свобода»,
Как говорят, не всё одно!
Кто Совесть русскую разбудит?
И что ещё Россию ждёт?
Она не верит в то, что будет,
Но знает, что произойдёт!
Да что ей выгоды, карьеры
И своеволий важный вид?
Кристалл её Великой Веры
Подложный слой испепелит,
И воспылает Русский гений,
И прокричит – «Пророка ждём!»
Мы, без купеческих воззрений,
Россию снова обретём!

27.11 – 29.11.2008