Таких не берут в космонавты

      В детстве меня ужасно раздражали вопросы взрослых,
на которые у меня не было ответов. Таких вопросов было
всего два, на все остальные я отвечала с радостью, и вообще
любила разговаривать со взрослыми, мне нравилось своими
ответами ставить их в тупик и смотреть, как они округляют
глаза и говорят что-то вроде: ах вот как?? И тут же ищут
кого-нибудь, чтобы немедленно рассказать о невероятном:
- Миша, Михалываныч, да ты только посмотри, послушай, мы
такими не были, разве мы могли даже подумать такое...!!!
И дальше шёл пересказ (очень вольный) того, что она только
что услышала. Это было довольно забавно, все смеялись,
всем было хорошо.
      Но эти злосчастные два вопроса убивали меня. И эти
вопросы были у взрослых самые популярные. Догадались уже?
Правильно! Это:
1. - кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
2. - о чем ты мечтаешь ?
Я не понимала ни первый, ни второй. Потому что мне казалось,
что я уже выросла, что я вообще всё время расту, и что при
этом я совершенно не хочу перевоплощаться в кого-то другого.
Я не понимала смысла этого вопроса. И не могла ответить на
него не серьёзно, потому что боялась, что то, что я отвечу,
может сбыться. Поэтому отвечать надо очень точно. Я не раз
пыталась обдумать заранее этот ответ, но ничего путного придумать
не могла, как будто внутри срабатывал какой-то рычаг или реле,
и само раздумье на эту тему становилось для меня мучительным.
Это потом я поняла, что я воспринимала  вопрос этот гораздо более
серьёзно и глубоко, совсем не так, как он задавался...
Второй вопрос бесил меня не меньше. О чем я мечтаю? Дело было
в том, что я не мечтала. Не умела. И никому в этом не могла
признаться, потому что все дети умели мечтать. Мечтать было
обычным делом для всех моих друзей-приятелей. И я тоже
старалась помечтать о чем-нибудь изо всех сил! Но я не могла.
Я не понимала разницы между желанием и мечтой. Когда я начинала
вслух "мечтать", как другие ребята, то меня тут же уличали:
"не, ну разве это мечта, это просто желание. Мечта это другое" -
говорили мне мои товарищи. И начинали мечтать сами. Мне их
мечты были странны, они были сильно надуманы и преувеличены,
они были неправдой в самом своём зерне. И существовали
как-бы отдельно от самого мечтателя.
      Когда я пыталась помечтать молча, “про себя”, я заходила
в такие дебри своего ещё не окрепшего сознания, что мне аж плохо
становилось. Я не могла мечтать о том, что на мой взгляд не
может осуществиться. Или если сможет, то ничего хорошего от этого
не будет. Я не могла остановить мечту на мечте. Например, выберу
наконец мечту: полететь в космос ( это была самая обычная и самая
простая и популярная мечта, и её мечтали очень многие, и это им
давалось без труда). Ну так вот, говорю себе: мечтаю полететь в
космос! Но остановиться то уже нельзя, надо мечтать дальше...
И я начинаю думать, как это всё будет, как надо преодолеть страх,
как надо быть очень дисциплинированным и есть по утрам кашу, а в
обед полностью съедать (с гущей!!) борщ и непременно две котлеты,
учиться на пятерки, и на физкультуре не отлынивать от лыж... Все
эти условия были обязательными для полёта, потому что все знали,
"каких берут в космонавты". И я знала, что меня точно не возьмут..
И мечта рассыпалась, хотя она мне вообщем то нравилась больше
других, но я не могла мечтать то, что заранее проваливалось.
Не могла и всё.
      Потом, в подростковом возрасте, примерно в 11-12 лет,
произошло событие, самый обычный разговор с подружкой, который
раскрыл мне наконец смысл слова "мечта". Мы были в лагере, лето
выдалось жаркое, и мы ходили на речку купаться. 80е годы, СССР..
Пионеры. И вот мы сидим с подружкой на берегу, загораем, обе
в трусах, купальники в этом возрасте тогда девочки практически
не надевали, ибо их и не было. Были только спортивные "слитные".
И у меня был такой. Но в нем было "жарко".
И вот она мне говорит: «скорей бы у меня выросла грудь, чтобы
мне наконец купили нормальный красивый купальник, как у
нашей вожатой Тани. Только, говорит она, у Тани грудь маленькая,
а у меня будет большая, что гораздо красивее и вообще...»
И тут я говорю: «мечтаешь, чтобы у тебя сиськи большие выросли?»
А она говорит: «нет, не мечтаю, а  з н а ю, ведь у моей мамы такие!
И потом, мечта - это совсем другое...”
- что? спрашиваю, другое?
- мечта это то, что если она сбудется - это будет чудо, нипочему.
- а разве так может быть, н и п о ч е м у ??
- может, но редко. очень редко, почти никогда.

      И я всё поняла. Поняла, что такое мечта! И стала искать
то, что могло бы сбыться чудесным образом, или остаться моей
мечтой, но это должно было быть чем-то очень-очень глобальным!
Космических масштабов, не меньше.
      Я не придумала такой мечты до 18 лет. А в 18 лет мне
попалось в руки Евангелие. Я не была воспитана в семье верующих,
даже не была крещена. И о Христе почти ничего не знала, только что
он воскрес из мертвых и это вроде бы было чудо.
Когда я прочитала Новый Завет, я чуть с ума не сошла, я была
поражена так сильно, как ещё никогда до этого. Я читала его снова
и снова несколько раз подряд. И я точно знала, что это всё правда.
Не могло быть не правдой, потому что ничего нелогичного и
неестественного мое сердце не обнаруживало в прочитанном! То, что
я читала, реальнейшим образом представлялось мне, уходило глубоко
внутрь и оставалось там, внутри, дребезжа и вибрируя. Девушкам
свойственно очаровываться героями... Но тот, о ком рассказывало Евангелие, был самым
необыкновенным героем. Он затмил мне Гагарина и Зверобоя, затмил
даже отважного летчика Мересьева и, обожаемого мной, Штирлица....
Всех. Их всех вдруг стало мне жалко. Жалко стало и не героев,
вообще всех людей. И у меня появилась мечта, она почти несбыточна,
поэтому это точно мечта. Но это "почти" делает мою мечту самой
реальной из всех возможных, потому что, если она сбудется - это
будет самое чудесное чудо, а если она не сбудется, то
у всей жизни на Земле и всего огромного космоса нет никакого смысла.
А такое ведь просто невозможно.