IV

Пятеро мужчин сидели в просторной светлой горнице напротив четырех женщин.

- Ульяна Ильинична, мне бы Марфу хоть одним глазком увидать... Сердце истосковалось...

- Что тебе на нее глядеть? Ты же сватать ее приехал. Вот и говори.

Бабка Ульяна, как всегда прямая, смотрела вперед спокойно и строго. Под ее взглядом гостям было неуютно, будто она в душу им заглядывает до самого дальнего уголка. Рядом с ней на лавке сидела мать Марфы. Самый старший из сватов с трудом отводил от нее глаза. За всю жизнь свою красоты такой не видал! Волос рыжий, яркий, точно лисья шуба, косищи в руку толщиной голову обвивают, а глаза-то, глаза! Майская зелень! Про все на свете позабыл, даже про молодых девок. А ведь и они сидели на лавке - старшая сестра Марфы, Аглая, и Прасковья, старшая из двоюродных сестер. В присутствии мужчин обе девушки сидели тихо, едва дыша и опустив глаза долу.

- Так что же ты молчишь, жених? - усмехнулась Ульяна Ильинична. - Али язык от счастья проглотил?

Парень поднялся на ноги.

- Так не знаю я, что и как говорить. А только нет у меня иных мыслей, все только о Марфе. Я Глеб, сын Игоря, приехал по чести и по совести просить отдать за меня вашу внучку и дочь. Эти уважаемые люди, - он оглянулся на сватов за своей спиной, - приехали подтвердить верность слова моего.

- Хорошо говоришь, складно! - одобрила бабка Ульяна. - Вот только ты неместный, семьи мы твоей не знаем.

- Верно, - взяла слово мать, - парень ты, по всему видно, хороший, вот только вдруг семья твоя возражать станет против невесты тобой выбранной?

- Семья моя примет ее как родную. И слово мое в том верное. Подтвердить его могут брат мой, Всеслав, - Глеб указал на высокого темно-русого парня, который на голову был выше остальных мужчин, сидевших на лавке, - и дядя мой, Василий Никитич. Правда ведь?

Василий Никитич с трудом оторвал взгляд от женщины, сидевшей напротив. Ее зеленые глаза заслонили ему в эти минуты свет Божий. Он едва расслышал вопрос племянника, но послушно поднялся и встал с ним рядом.

- Правда ведь?

- Эм... Что тут скажешь... С тех пор, как племянник ранний весной домой вернулся, подменили его словно. Ходил все как в воду опущенный, покой потерял. Только и говорил о девушке, которая жизнь ему спасла. Об этом родителей молил - дать ему свое благословение.

- Так они против были? - Ульяна Ильинична чуть наклонилась вперед.

- Против-то и не были, а только хотели понять силу чувства этого. Настоящее оно али прихоть юношеская. С детских лет ведь другая девушка ему предназначалась, но только Глеб о ней и слышать не хотел. Все о вашей Марфе тосковал.

- О чем же говорить, коли у него другая невеста?

- Нет у меня никакой невесты! - не выдержал Глеб. - И не будет! Если только Марфа не согласится за меня пойти. А Настасья уже за другого просватана. У нас и не решено ничего было...

- Точно так, - подтвердил Василий Никитич. - Потому мы в дорогу и отправились. Получил Глеб родительское благословение невесту себе сватать. Мы с ним прибыли слово его подтвердить, подарки невесте и родне ее передать.

Снова глянули на него глаза зеленые - всю душу вывернули. Понял, что пропал. Также как и племянник его. Сначала ведь он сам просил Глеба позабыть эту блажь. Эка невидаль! Повстречал где-то девицу! Мало ли таких бывает в жизни мужеской. Особенно коли молодец и лицом, и статью вышел. Теперь-то понял, что такая вот встречается только одна.

- На девушку-то взглянуть можно? - с трудом отвел глаза от красоты, поворотился к Ульяне Ильиничне. Спиной почувствовал благодарный взгляд племянника.

- Можно, можно, - покачала головой хозяйка дома. - Отчего ж нельзя? Коли сваты к ней приехали по всей чести. Аглая, Прасковья, приведите-ка Марфу.

Девушки поднялись, поклонились сватам и скользнули за дверь. В коридоре вдруг послышались стуки, завозилось, запищало и стихло. Маруся, Дуняша и Аленка чуть дыша стояли за дверью, стараясь хоть обрывки разговора уловить. Остальные девушки столпились в дверях кухни. Как только девушки вышли из горницы, их сразу потащили по коридору, слова не дав сказать. Лишь бы узнать, расспросить поскорее!

- Да пустите вы, заполошные! - сопротивлялась Аглая. - Бабка Ульяна за Марфой послала. Она же гневаться станет!

- Ишь ты, гнева бабкиного испугалась! А нашего не боишься? - на все голоса вопрошали ее сестры. - Сама-то, конечно, все новости уже знаешь, а нам-то что остается?

- Да пустите вы! Вот Прасковья вам обо всем расскажет, а я к Марфе.

Выскользнула из девичьих рук. За спиной голоса наперебой выясняли подробности.

- Значит, правда, сватает?

- А кто тот высокий красавчик? Женатый он?

- А подарки, подарки привез?

- Два сундука с ними было...

Впереди Аглаи по коридору легко бежала Дуняша. Босые ноги едва касались половиц, будто летела. Лестница, второй этаж, первая направо светлица. Даже не стучала, распахнула дверь.

- Марфа, иди-ка! Тебя бабка Ульяна зовет!

Марфа не обернулась, замерла у окна. Рубашка белая, синим вышитая, юбка синяя и ленты в волосах в тон. Молчала долго. Уже и Аглая в светлицу шагнула, шикнула на Дуняшку, но та ликовала так, что и заметила, как сестрица ее заругала.

- Уже? - так и не обернулась. - Зачем зовет?

- Жених тебя видеть хочет, - отозвалась Аглая. - Подарки тебе привез.

- Значит, уже жених, - плечи поникли. - Все без меня решили...

- Эх, ничем тебе не угодить! Кабы меня кто посватал... Уж я-то нос воротить бы не стала!

Марфа поворотилась и долго-долго посмотрела на сестру.

- Так забирай его себе. Не хочешь? Всем нам хорошо будет.

- Ты что, разумом помутилась? - всплеснула руками Аглая. - Не за мной он приехал! Давай-ка, вниз ступай. Хватит уже...

Потянулись вереницей вниз. Даже у Дуняши настроение упало, не сверкали больше пятки по ступенькам, не леталось больше. Наоборот, будто воздух сгустился перед грозой, к земле придавило.

Мимо кухни прошли, за спиной все гудели голоса - Прасковья в который раз во всех красках расписывала, какие слова говорил жених.

- Он ведь красавчик... - кто-то томно вздохнул. - Глаза цвета ночного неба... Ой!

- Поойкай мне еще! - строго отчитала Прасковья.

- Больно же ты щиплешься, сестрица...

- До свадьбы заживет.

- До свадьбы нашей Марфы! - хором покатились со смеху болтушки.

Аглая стукнула в дверь. Дуняша юркнула в кухню, а вместо нее появилась Прасковья. Вдвоем они довели Марфу до дверей горницы, где ждали сваты. Та помедлила в дверях, оглянулась в коридор, куда уже снова прокрались Дуняша и Аленка, сияя любопытными глазами. Затем толкнула дверь и вошла.

- Бабушка Ульяна, звать изволили? - остановилась, глаза долу.

- Звала, звала. Вот сваты к тебе явились. Подарки принесли. Принимай.

Марфа вздохнула и глянула. Едва заметила сверкнувшую счастьем улыбку Глеба, который выдохнул:

- Марфушка, милая, здравствуй! Сколько же дней-то прошло...

Но смотрела она не на жениха, на другого - высокого парня, что сидел на лавке за его спиной - и словно притягивал ее взгляд.