В унисон

Это – и в самом деле, всего лишь «в унисон» (с собственным «изгибом») с замечательным поэтом...


1. «Метаморфозы»

С печали толикой…– Не лётчик, а бог!
Не ас, а покруче, поярче.
Проходишь каликой небесный порог,
пока не откажет моторчик.
И жизнь земная, мелькнув миражом,
полоской каникул на фоне
сурового неба, свернётся в стежок
и пискнет сверчком в шлемофоне.
Порог переходишь. А дальше – прыжок
к сверкающей в бездне Нирване.
Калигула! Мальчик… Смешной сапожок!
Раздавленный Римом Германик.
Печати столикой развеется след.
И звёзды погаснут, как люди.
И новое небо о новой земле,
всплакнув, непременно забудет.

29.03.2016
PS:
Отклик на:

Проходишь по лезвию  – больно и втуне.
Восток серебрится речною форелью.
А запад пылает кипящей латунью.
Ну вот и апрель. Поздравляю с апрелем.
Летит самолёт – стрекоза скоростная.
Дрожит в небесах, расплавляясь, полоска.
И скоро уже наступает Страстная
неделя для мира из мёда и воска.
И лётчик, как бог, наблюдает за нами
с толикой печали. Но впрочем, не стоит....
Он любит лишь это вот небо, ночами
сравнимое с жизнью его холостою.
Простой гастролёр меж землёю и небом,
что этому парню кресты и осины.
Он просто проходит сквозь дымчатый невод,
пока позволяет запас керосина.
(В.Пеньков. Лётчик)

Сверчок  Общеславянское – svьrk- (писк, треск).

2. «На посошок»

О кирпич расплющенный закат.
Моцарта тягучее стаккато.
Стрёкот обезумевших цикад
С кладбищ Вавилона и Аккада.
Сыпь бодрее, Вольфганг Амадей!
Жилы не вытягивай в andante.
Ад – давно изжитая модель
Из архивов Мильтона и Данте.
Да и рай Аркадий устарел.
И скучны, как мухи, пасторали.
Не хватает миру бунтарей –
Тряпку эту в топку, не пора ли?!

29-30.03.2016
PS:

Ничего не просишь от людей.
От плохих, а так же от хороших.
Сыплет Моцарт Вольфганг Амадей
золотые россыпи горошин.
Это называется – печаль,
а печаль, по своему, экзамен.
Ты сдаёшь его и смотришь вдаль
широко открытыми глазами.
Там вдали мерещится закат –
огненная розовая вата.
И никто ни в чём не виноват.
И при этом нет невиноватых.
Бог простит. А если не простит,
музыка простит. Она такая,
что проносит в рай в своей горсти
виноватых, винам потакая.
(В.Пеньков. Экзамен)

И ангел-джазмен подымает трубу
и льётся закатное соло.
И сердце болит и кусаешь губу
до крови крутого посола.
Неужто всё будет вот именно так –
под звуки трубы багровеет
обычный, уютный земной кавардак,
как джазовых ангелов шеи.
Всё будет вот так, как писал Иоанн –
и джэмом закончится дело.
Багровой такой цветомузыкой ран
на чёрном, на синем, на белом.
(В.Пеньков. Джэм-сэйшн)