Вступление о Сезариу Верде, Са-Карнейру и Флорбеле

В настоящей рубрике представлены три писателя. Творчество каждого из них - важная веха на пути португальской словесности из XIX века в век XX. Первого из них Фернандо Пессоа называл одним из трех великих поэтов Португалии, второй был его близким другом, с которым он делился идеями, восхищался его творчеством и совместно с ним издавал журнал. Душу третьей Пессоа назвал близнецом своей души. Кто же они, стоявшие на пороге ХХ века?
Во второй половине ХIX века в газетах и журналах Лиссабона, Порту и Куимбры начинает публиковаться никому не известный молодой негоциант Сезариу Верде (1855-1887). Португальские критики и литераторы того времени не приняли молодого автора. Их раздражало его новаторство. Непризнание и даже травля молодого поэта в печати ускорили его смерть: Верде умер от туберкулеза, не дожив до тридцати двух лет. Время расставило все и всех по своим местам: именно благодаря Сезариу Верде в португальскую поэзию вошел натурализм и реализм; более того, творчеству Верде суждено было стать предтечей нового движения в литературе Португалии - модернизма.
В чем же заключается оригинальность дара Верде, позволившая ему сыграть такую заметную роль в португальской и мировой поэзии? Как и другие реалисты, Верде ценит в поэте точность всех пяти чувств. Но он идет дальше: отстраняясь от предметной реальности, пересоздает, перестраивает увиденное и воскрешает его в своих стихах: “В подзорную трубу с одним стеклом / Сюжеты я ловлю” (“Мир чувств западного человека”). Неповторимый поэтический голос Верде складывается из поразительного чутья при выборе стиля произведения в соответствии с его “материалом”, доведения до максимального совершенства поэтической техники, из объективности, предметности его поэзии и сдержанности чувств, из своеобразия языка, в котором, на удивление естественно, приживаются и сельскохозяйственные термины, и реалистичные описания физического труда, а роль подлежащего очень часто выполняют прилагательные (это видно даже в названиях его стихов: “Слабая”, “Тщеславная”, “Великолепная”).
Фернандо Пессоа, родившийся через год после смерти Сезариу Верде, считает себя его современником, но не потому, что мог бы написать такие же стихи, а потому, что у него, по его словам, та же самая “субстанция стиха”, что и у Верде. Пессоа сам пояснил это в посвященном Верде стихотворении, написанном от имени своего гетеронима Алберту Каэйру. Он называет Верде земледельцем, по своей воле ставшим узником города. Верде и стал предтечей знаменитого Мастера, Учителя других поэтов, Алберту Каэйру, которому Пессоа подарил авторство цикла стихов “Охранитель стад” - лучшего, по его мнению, из всего им созданного.
Если Сезариу Верде - старший из трех поэтов, представленных в этом разделе, - был предвестником модернизма, то Мариу де Са-Карнейру (1890-1916) можно назвать первым португальским модернистом. Родившийся в семье зажиточных буржуа, Мариу начал писать стихи с двенадцати лет, в двадцать два года познакомился с Фернандо Пессоа, а в 1915 году вместе с Фернандо Пессоа, Алмадой Негрейрушем (художником и писателем) и еще двумя художниками основал журнал “Орфей”, выдержавший два выпуска в 1915 году. Материалы этого журнала и дали начало португальскому модернизму. Журнал был назван “Орфеем” в знак того, что его основатели творят новое искусство - модернизм, не оглядываясь на прошлое (как не должен был оглядываться Орфей, спускаясь в Аид). За это отношение к традициям журнал и навлек на себя гнев признанных литераторов Португалии. Его авторов, особенно Са-Карнейру и Алвару де Кампуша (гетеронима Фернандо Пессоа), объявили безумцами. Третий номер “Орфея” не вышел еще и из-за материальных затруднений. Как и Сезариу Верде, Са-Карнейру умер совсем молодым: в двадцать пять лет депрессия привела его к самоубийству.
Фернандо Пессоа писал о трагичности дара Са-Карнейру, доминирующими темами которого и в стихах, и в прозе были: самоубийство, извращенная и анормальная страсть, переходящая в безумие. Ярко выраженный пример этого - самая известная повесть Са-Карнейру “Исповедь Лусиу”. В повести “Безумие” автор спрашивает читателя: что же такое - безумие? Видеть вещи иными глазами, нежели обычные люди, давать им другие имена, думать по-иному - это безумие? Не потому ли таких людей считают безумцами, что они - в меньшинстве? По словам Фернандо Пессоа, только гениям боги дают красоту и наказывают их за это сознанием ее скоротечности, ее смертной участи. Страх перед старостью, отнимающей красоту, мучает молодого героя “Безумия”, талантливого художника, счастливого мужа и любовника. И герой повести наконец находит способ избавиться от своих страхов, жуткий способ...
Влияние Са-Карнейру испытала на себе вся португальская поэзия ХХ века, особенно второе поколение модернистов, сгруппировавшееся вокруг журнала “Присутствие” (“Presen;a”) в 1927 году, уже после смерти молодого поэта.
Флорбелу Эшпанку (1894-1930) некоторые литературные критики причисляют к символистам. Утонченностью и совершенством формы ее поэзия близка и к парнасцам. Но большинство критиков отмечают самобытность ее творчества, не шедшего в ногу ни с одним литературным течением того времени. Флорбела не была поэтом-модернистом, она не производила никаких экспериментов с формой своих стихов, как это делали, например, Са-Карнейру и Фернандо Пессоа. Ее поэтическая форма - сонет. Кроме стихов, у Флорбелы вышли две книги прозы - коротких эссе. Но смелость выражения чувств, яркий эротизм в сонетах Эшпанки в патриархальной Португалии той эпохи, ханжески осуждавшей любые проявления живого чувства в женщине, выделяют ее среди поэтесс, а чарующий аромат цветущей женственности в ее книге “Равнина в цвету” стал, по словам португальского писателя Антеру де Фигейреду, памятником сердцу португальской женщины прошлого, настоящего, всех времен.
Именно благодаря “Равнине в цвету”, увидевшей свет уже после смерти Флорбелы, Эшпанка стала известной. Она не увидела этой выстраданной ею книги, покончила с собой в возрасте тридцати шести лет, ушла молодой, как и Верде, и Са-Карнейру.
Возможно, родство душ Флорбелы и Пессоа объясняется тем, что Флорбела - также трагическая актриса, она примеряет на себя маски: то Лилит, то Евы, то предстает в образе Девы Марии. Противоположные чувства, противоречивые голоса сливаются в ее сонетах в один многоголосый хор. Думается, что эти строки из сонета “Быть поэтом” могли бы принадлежать и Фернандо Пессоа:
 
Поэтом быть - быть выше, больше всех...
Как нищий царь, чьей все подвластно воле
По обе стороны Вселенской Боли,
Дарить печаль взыскующим утех!
 
Опубликовано в журнале "Иностранная литература" № 7, 2015
http://magazines.russ.ru/inostran/2015/7/6fesh.html