Спалю!

Захотелось городскому дурачку спокойной жизни. Купил он приглянувшийся на окраине села почти под лесом небольшой, обложенный кирпичом домишко. И стал учиться нелёгкой сельской жизни. А нелёгкой она оказалась сразу же после того, как Петро, сосед справа, ушёл в очередной запой. Частенько глухо звенела от ударов Петровых сапог железная, слава за это Тебе Боже, калитка дурачка. И неслась лихая пьяная Петрова ругань с неизменным рефреном -"Спалю! Спалю хату!" А через месяц-другой по окончании Петро чудесным образом превращался до следующего запоя в крепкого бравого сельского трударя. Так штормило год или два, пришла осень. Бывший городской дурачок, сидя посреди заросшего, как обычно, травой двора на прогретом солнцем крылечке, наслаждался бездельем, собственной ленью и жалкими потугами мыслить возвышенно, как во двор вбежал, еле держащийся на ногах, пьяный вдрызг Петро с криком - "Спасай! Хата горыть!" И, действительно, из приоткрытых окон его хаты вовсю шло вверх тёмное дымное марево. Внутри хата почти по пояс была полна плотного едкого дыма. Что-то вовсю полыхало, что-то ещё только тлело. Благо колодец во дворе был почти под самой входной дверью да вода близко. Так дурачок стал бравым пожарником, а Петрова хата благополучно спасена. Сельская жизнь пошла дальше своим неспешным чередом. Но как бы ни гудела теперь в очередной раз от ударов железная, слава за это Тебе Великий Боже, калитка дурачка, что бы ни лилось из Петрового пьяного рта, рефрена - " Спалю! Спалю хату!" - слышно не было уже никогда.