Песня об уродствах родины

                Я другой такой страны не знаю...
                Вас. Ив. Лебедев-Кумач
 
                Наша сраная страна –
                Страшно странная она.
                Аз есмь

В былое время строем пели зычно
Про широту лесов, полей и рек.
Теперь всё это было б нелогично:
С чем доплелись мы в двадцать первый век?
Точней, допелись... На эстраде нашей
Кобзон охрипший уж не гож для маршей.
 
Где гордый пафос? Полинял изрядно
Знамен коммунистических кумач.
И на руинах родины громадной
В столице – шАбаш, а подальше – срач.
Причиной тут не западная мода,
А качества российского народа.   
   
Теперь наш образ на всемирной сцене –
Цыганский табор, воровской базар.
Интеллигентам во втором колене
Крушат здесь ребра, все двенадцать пар,
Чтобы с колен не поднималось быдло
И конвоирам лучше было видно.   
 
Загадочная русская натура!
Второй такой не знает целый мир.
Из главных образцов архитектуры
Имеем: раз – барак, и два – сортир,
Плюс проволоки ржавая колючка
Поверх заборов пущена – до кучи.
(Так, по привычке и на всякий случай.)
 
Кто панацею ищет в «модернизме»,
Тот лох или наивный верхогляд.
Лишь КГБ – основа нашей жизни,
Кожух чекистский, винтаря приклад,
На поводке рычащая овчарка –
Стального государства символ яркий.
 
Вот что взамен партийного медведя
На логотипе надо поместить –
Великое советское наследье,
Судьбы путеводтельная нить.
Наглядно б означала эта мера,
Что псу под хвост вся мощь СССРа.
 
А, впрочем, всё осталось, как и прежде:
Партийный рай, пипловский ширпотреб,
В политике – отстой, болезнь медвежья,
Из-за границы завозимый хлеб,
В Европу не окно – труба Газпрома,
Предчувствие еврейского погрома.
 
Вся эта хрень достанется Китаю –
Нахрапу желтой массы, за ништяк.
Да, я другой такой страны не знаю,
Которую б просрали жидко так.
Возложим на Гундяя упованья:
Пусть он у Бога для упитой срани
Вымаливает милость на прощанье...   
 
Готова песня, чтоб свистеть в кулак! 

8 ноября 2010