Варииции или в стиле

Я уехал сравнительно поздно
От парада в сыром ноябре,
От реки молчаливой и грозной,
От помойки в соседнем дворе,
От унылой зимы безморозной,
От весны «толи-дождь-толи- снег»,
От "некрасовской музы нервозной"*,
От навязчивой «боли за всех»*.
Стал я грозному Богу молиться,
В пурим – пить, в йом-кипур – голодать,
И никак не могу научиться
Ленинградским себя – не считать.
                Хайфа 2006  Июнь – Июль
*Кушнер – cтих. о Некрасове
***
               
«Есть старая песня, ей тысяча лет:
ОНА его любит, а он её – нет»
И день ей не светел, и ночь не темна,
На берег высокий приходит она,
Измучена жизнью печальной своей….
…И волны смыкаются тихо над ней.
И эта же песня, но наоборот
Века вековые на свете живёт,
На левую сторону – тот же сюжет
Как ОН её любит, она его – нет.
И где-то, и как-то случайно достав
Любимый возлюбленной шёлковый шарф,
Он узел затянет на шее своей,
И – шарфик на ветку. С мечтою о НЕЙ.
Лукавый, учётчик печали людской,
Запишет в журнале, вздыхая с тоской:
«ОНА – утопилась, повесился – ОН»,
И скажет: «Как род этот слабый смешон,
Никак не могу им внушить одного –
Не любит на свете Никто. Никого».
                Подражание Н. Коржавину
***
На берег вязкий ил ложится,
С гор к морю долгий Нил струится,
На лапу Сфинксу пыль садится,
В болото падает звезда.
Летит навстречу солнцу птица.
Вослед грачу душа стремится.
В Египте вновь поработиться
Не дай нам, Боже, никогда!
На императорских гробницах
Безглазо пялясь, злые лица
Велят пришельцу живо смыться
И не заглядывать сюда.
Летит от Тибра к Нилу птица,
Вослед грачу душа стремится,
Но только в Риме поселиться
Не дай нам, Боже, никогда.
От шпиля к шпилю туч летящих,
От моста к мосту волн скользящих,
И чаек, над тюрьмой парящих,
Мы не забудем никогда.
Летит на север с юга птица,
Вослед грачу душа стремится,
Но только в Питер воротиться
Не дай нам, Боже, никогда.
                1998
                (На тему Окуджавы – «Когда воротимся мы в Портстмут…»)
*****
Под Бродского
Гутентаг!
Если вы пришли сюда
Проходите, господа.
А ухряете отсюда
Будет грязная посуда
Будет в каменной Трезене
Изнурительный хамсин
Рабби Шимон станет Сеней
Тит откроет магазин
 А уж Тита-Кузьмича
Юлий Гай прибьёт крича:
"Гутентаг!
Сарынь на кичку!
Подберите Вове кличку!
Если мы пришли сюда
значит горе - не беда.."
Было так, и есть, и будет:
С Абеляром Жанна блудит
Белка семечки лущит
На стене ружьё висит..
 Борщ - холодный, горячий - рассольник,
Чувство гонит со сцены раба
Вместо ямба прими, ШМЕЙ РАБА,
Петербургский унылый трёхдольник.
 
20/12/04 Хайфа 
  Не без Бродского влияния Экспромт