сумрак Тютчева в Заполярье и паросиловая машина

 Тютчевский сумрак, сумерки Заполярья и паросиловая машина .

 Идиотское должно быть в жизни. Его наличие говорит о том,  что умного
   больше. А ещё  больше святого вокруг, да  мы не сведущи. Искал в Библии
   слово : Всё в Боге , и Бог во всём , не нашёл пока . Хорошо запоминается :
   и Бог во всём ! 
   
  Остановился на строке :  и отделил Бог свет от тьмы. Поскольку Земля
   круглая , то зимнего солнца на Северном полюсе мало , а летом много .
  В этом деле  очертил Господь Полярные круги на Южном и Северном полюсах.
  Здесь белые ночи , когда солнце не заходит  и полярные ночи когда
  оно не всходит из-за горизонта.  Днём звёзды  видны. Такой эффект бывает,
  когда из колодца глядишь на небо.
  При переходе от тьмы к свету и наоборот - образуются сумерки .
  Богат мой край ими . Сумерки стоят в густом сосновом лесу , не ошибусь ли,
  когда скажу о мраке елового леса , но он - сумрак.

  Стихотворение о сумраке Тютчев  написал в 1836 году. Когда стихотворению
  было шестьдесят , на острове Белого моря  построили лесозавод, посёлок и
  осветили электричеством. Чудо из чудес для многих городов России , а тут
  на никому не известной морской земле.

  В Заполярье с апреля  до середины августа мы жили под атмосферным
  освещением.
  Люди привыкшие. Летом печки топят мало , чтобы суп сварить . В домашних
  дымоходах сделаны  отдушины . В них вставляется труба самовара  и хозяйки
  соревнуются - у кого "скорей закипит" . А чаще делят кипяток , чтобы не 
  ставить самовары . Коридоры у нас огромные , по длине похожи на спортзалы ,
  с большим числом хозяек в маленьких комнатках.

  В середине августа наступят сумеречные ночи. На море зажгут маяки и
  пацаны будут вечерами подниматься на скалы и любоваться далёкими
  проблесками огней.
   Что это будет, когда ты превратишься весь в слух и растворишься
   в серосиней мгле. Магическое или волшебное .  И самые просоленные
  рыбаки такое за собой замечают. Тронешь его рукой - как вздрогнет.
  Скажет  засмотрелся чем-то и не скажет  чем. Глаза блеснут серебряным
  боком трещины. 
  К началу школы дадут электрический ток и мы будем прибегать на коридоры и
  любоваться "горящими" лампочками . А недели три весной и столько же осенью
  мы сумерничаем. Стихи Тютчева о сумраке точные. Меня они пленили и
  очаровали.   
               
                Тени  сизые  смесились.
                Цвет  поблекнул,  звук уснул -
                Жизнь, движенье  разрешились
                В сумрак зыбкий, в дальний  гул .

     Дальний гул шёл от завода и мешал растворению ... Паросиловую машину
  не понятным образом, привезли на пароходах . Привезли
  генератор и пилорамы . Горит свет , освещает завод ,биржу и дома.
  Хорошую машину сделал швед . Она работала до семидесятых годов !  Большое
  колесо , метра три в диаметре по ременной передаче вращало вал генератора .
  Обслуживание машины передавалось по наследству. Ремень был широкий , пол-
  метра точно.
   Пиломатериалы завода после просушки отправлялись  за границу. Работали в
   три  смены.    
 В помещении дежурного по паросиловому хозяйству висели большие часы с боем.
  Дежурный подавал гудки. По гудкам мы бежали в школу . Менялись смены .
   Перебивались пилы  и  опять всё тряслось на заводе и шумело на нашем
  большом острове.

   Но вот тишина. Не стучат пилорамы. Смены отпущены домой. Говорят, что
  лопнул ремень. Время к вечеру... В клубе кино не"катят". Библиотека,
  столовая и магазины при керосиновых лампах .

   Плавно, не так, как на юге , двинулись из междускалья и от домов   
   синие сумерки . Они плывут по улицам , заливая холодком низкие места.
   
   Они не идут сверху, они поднимаются от земли. Освещённые скалы экраном
   отражают солнечный свет...

                Сумрак  тихий, сумрак сонный,
                Лейся в глубь моей  души,
                Тихий, томный, благовонный
                Всё залей и утиши .
 
     Тишина.   Люди остановились. Они  стали  сами собой, говорят  тихо и
  не спешат. Далеко видны огоньки курящих на улице мужиков. Подростки
  сбивались в группки. Одни сговаривались проказничать. Натянут провод через
  дорогу. Один конец оставят в руках и обязательно поймают злую тётку. Если 
  поймают мужика, то потом учатся быстро бегать.
  Другие уходят на всё ещё освещенные горушки-скалы. Сумрачное небо освещает
  дома. В темнеющих окнах огня не зажигают. Наслаждаются. Сумерничают.

   И не светло для того, чтобы что-то делать по дому, и  темно, чтоб делать
  что-то. Время входит в тебя пониманием всего, что ты видишь, но сказать 
  нет возможности.  Дома слепо смотрят на скалы. Скалам всё равно -они здесь
  миллионы лет... На тебя, если ты на улице, смотрят все кто не спит.
  Ты же с улицы никого не видишь. Они знают этот "фокус" и делают рожицы или
  посмеиваются в мнимом преимуществе .
  Есть в этом демоническое.  Елена Рерих  назвала час этот глазом сатаны ...
  Ах, зачем я так. Вот как у Федора Ивановича :

                Чувства - мглой самозабвенья
                Переполни   через  край.
                Дай  вкусить  уничиженья,
                С миром  дремлющим  смешай!

  Потом повернёшься к лесу, как к алтарю - и благоговение. Ты наполняешься
  тем, от чего никогда не отречёшься и не предашь.

  Дочитаешь переставленные строки :

                Мотылька  полёт незримый
                слышен в воздухе ночном .
                Час тоски невыразимой!..
                Всё во мне и я во всём .

  Повернёшься к посёлку: там -тут, тут-там , как на крыльях мотылька, пере-
  летает огонёк от окна к окну. Чувствуешь, что нужно извиниться перед
  домами и кому нагрубил, и перед небом. А в нём проклёвываются,
  прокалываются алмазики  звёзд Большой Медведицы.
 
             Смотрю на дома, которые еле подсвечивают себе дорогу.
  Огни обозначают вечер . Пора спускаться домой. Время уроков и книг. Радио    
  сегодня солидарно со скалами.
   Договариваешься  с ребятами встретиться завтра. Но завтра будет дождь...

   Сто восемьдесят лет стихам поэта ныне ...

             В самом конце пятидесятых к заводу подключат дизель.
  Завод останавливаться уже не будет. С ним  сократятся тихие сумеречные
  вечера без света, в которые с верой говоришь: Всё  во  мне и  я  во  всём!

  В судьбе России - хоронить города, хоронить деревни, посёлки. По идиотски
  переселять народы.  По идиотски...
  Где-то в сосновом сумраке, в еловом полусвете живёт история моего посёлка.
         Да не переступит она грани того Света , хотя там-то и знают её
         большое множество чистых душой людей.



         1.04. 2016