Космопорт исчезает зыбок

Галактический вихрь – предтеча.
Будут бури и будут долго. Звездолеты волне навстречу, накрывает их млечный полог.
Эта пристань одна живая, от других – мертвый шлак/руины.
Что осталось от тысяч армий?
Космос выжат и к краю сдвинут. Еще пара столетий – прочерк – предзакатная мгла и пепел.
Хочешь выжить? Сплошные ночи. Сатанинский вонючий вертеп.
Из-под шлема седые пряди, все полеты на грани риска, каждый миг у судьбы украден.
Кто последний в тех самых списках?
Руки держат штурвал упрямо [эти мили и снова мили]. Сколько раз, попадая в ямы,
ты мечтал о блаженном мире? Без палящих софитов, раций, без пунктирных наводок цели.
Было много межзвездных станций…
Были молоды и посмели равновесие уничтожить. Покорять, воцаряться, править –
сладки гимны и зуд под кожей. Кто на войны [безумец] ставил?
Корабли-одиночки… раны… и последняя пристань – дом ли? Неусыпна смертей охрана.
На сегменты разбит, на доли, бороздишь ледяную полость, а тебя не кричат, не ищут.
Бури снова подстроят подлость – у тебя лишь усталый прищур да дрожание рук [не важно, сохранить бы логичность мысли, выбираясь из гулких скважин] – космос весь изведен, окислен. Космос спутан в клубок и тлеет за секунду до изверженья.
Ты в идею тогда поверил.
Кто же думал о поражении?
Люди – тени в межзвездной пыли, эхолоты не ловят смеха, на орбитах костями гнили,
ржа касалась краев доспеха…
Эта пристань пока что дышит, утешает тебя в печали. Ты, быть может, сумеешь выжить и окажешься вновь в начале. Не давай повторять ошибок. Шансы призрачны, но так важны.
Космопорт исчезает…зыбок… и тебе одиноко/страшно.