Если бы... 2 часть

(посвящается интеллигентной супружеской паре, увиденной в 1990-м году)



Ярмарочные афиши и претенциозные глянцевые журналы - город учит этому. Новостные колонки и изобилие чуждой и желанной информации - город окружает приезжих и наводит на них лоск. Вчерашние незнайки, крутя локон у уха, скромно потупив взгляд, на какой-нибудь выставке восхищаются полотнами и выглядывают себе пару - молодого заезжего гостя, такого же наивного в вопросах искусства как и они сами.

Утонченная женщина с шейным платком из неуловимого китайского шелка и длинном цвета беж платье с оборками, идущими от пояса (прямые ей не к лицу), не любящая когда читают ее распахнутые весной древовидные мысли при всей замкнутости внутреннего мира, окинув взглядом шумных гостей, от которых исходит энергия пока недостигнутых вершин, а, может, недоступных ввиду юной легкомысленности, которую встречаешь в молодых мужчинах, стремящихся к карьере и вдруг разнеженных и смущенных пристальным женским вниманием (и, главное, как на подбор красавиц) теряющих свойства лидера, подходит к единственно знакомому ей полотну. 

 - Аметистовый, да... в неизведанном и влюбленном в себя... тем и отталкивает. Ах, здесь оранж и ультрамарин... Такие цветут в саду флористов или ждут посетителей в Ботаническом... Безумная летняя расцветка и полное безобразие среди роз.

Водит по шероховатостям, грубо наложенными мазками масла и краске, изнеженными посещением салонов красоты утонченными пальцами и нескончаемо критикует творение.

- Мм... розмарины вянут в понедельник... каштаны в субботу и потому что невовремя приготовили. Вечноe соцветие имен на воде... 

Мимика ее лица меняется от еле сдерживаемой влажности глаз, выступающей на длинные ресницы в виде утренней росы до еле сдерживаемого всхлипа в груди. Придя в себя, касается пальцами виска. Опять заныло, забеспокоило, увело от нашептывания. Мигрень...

- Уважаемые посетители...

Сообщают о том, что выставка закрывается. Она услышала. Повела плечом в сторону от зябкости и от воображения не осталось ничего, что могло бы спасти от нескончаемого чувства вины. Опоздала тогда на встречу и не успела творцу полотна сказать только это:

- В сердоликовых камешках солнце выглядит по другому... В селенитовых луна не луна... Аметист вместо да... Нефрит вместо нет... Ты мне подаришь к мартовским идам маленького китайского болванчика и мы будем вечно смеяться и никто больше не умрет от смеха...

Она развязывает шейный платок и обмахивается им как веером леди Уиндемир. На виске проступает пульсирующая жилка от еле сдерживаемого желания выпить болеутоляющее. Но... боль прошла, а воспоминания в отместку за когда-то чужую непонятую жизнь селевым потоком продолжают одолевать. Посетители расходятся парами. Их эта выставка даже не интересовала.

- В хризопразовых шкатулках сохраню я локон твой...

Не сохранили. Ни шкатулку ни локон. Творец уехал. Говорили - ждал. Нервничал. А потом понял и покинул город творческих сновидений, изобилующих цензурой и навязанными нравами.

- У жемчужных ворот столько зим... столько лет... Аметист вместо да... а нефрит вместо нет...

Она повязала шейный платок, от которого нежность и запах привезенных подругой новых ароматов, имя которым Solange, память которым Nuar, спокойствие в которых Le Septembre, и, постукивая шпильками по мраморному полу, охлаждающему в жаркий день, направилась к выходу.

Он по ее грустному взгляду понял. До сих пор не может простить себе. Он знал ее давно. А новые проявления души узнавал на протяжении 7-ми лет, что они вместе. Она вздохнула и улыбнулась ему навстречу такой же выстраданной улыбкой. Чувства, чувства, чувства заставляли капризничать уголки рта, играть огоньками в глазах и возвышать потерянное над обыденным.

Она взяла мужа под руку и они направились пешком по бурно освещенному вечернему проспекту. В их лица мало кто заглядывал. А даже ЕСЛИ БЫ - они бы не заметили. Такая не напоказ yмиротворённоcть исходила от обоих, что среди толпы несвeдущей, их появление было рeдкостным явлением.

Его автомобиль был рядом. Водитель понял без указаний и поехал ставить в гараж. 

Она спросила его о научных работах.

- Как обычно. Суета сует...

Она встряхнула головой, скинув с плеч паутинные воспоминания, и, снова став его единственной и дорогой, зашагала навстречу будущему. Ее лицо обрело покой, а взбудораженная бывшим настроением и увиденным душа обрела самодостаточность.


... Ночью в освещенном лунной дорогой свете выставочном зале, наспех оборудованном к такому-то дню, на пол рухнула картина. Картина его друга, знавшего что он уезжает и специально сообщившего ей об отъезде через час после вылета аирбуса.
Он не захотел чтобы они были вместе.


(24.09.15)