Спешила по улицам...

Спешила по улицам
мокрым от слёз дождя.
Проспект, переулок, столбы фонарей сутулились.
Холодные капли за шиворот падали...
Жмурились
окошки домов, где, конечно, не ждали меня.

Промозглый ветрище
назло норовил раздеть,
платок вырывал, и хлестал по лицу неистово.
И всё ж его отнял,
подвесив платок мой батистовый
повыше, где мне - не достать, а ему - сиротеть...

Но вот и Тверская...
И ливень решился догнать.
Ищу, где же спрятаться: рядом кафе открытое.
Огни, шум и музыка.
Ритмы давно забытые.
Бегу под навес. Вся дрожу. Как бы не захворать...

Вот хлопнула дверь,
завсегдатай кафе шумит,
Вдогонку ему сквозь стекло и фокстрот – проклятия...
Взглянула – да что говорить! –
всем известная братия...
Но вот почему же так сердце знакомо саднит?

Улыбка открытая,
взгляд васильковых глаз
немного усталый...
Нет-нет, мне совсем не кажется...
Грозят за стеклом,
он в ответ им, сквозь смех, знай, куражится
и женщине машет рукой – тот ещё ловелас.

Помятая шляпа в руке
и пальто нараспашку...
И ветер бессовестно треплет вихры весёлые.
Его я узнала,
но, право, догадки тяжёлые...
Ужели я сплю? Боже правый, ну сделай поблажку...

Сквозь сон я кричала:
"Сергей, никому не верь!",
но ветер настырный мои заглушал восклицания,
бросал в меня листьями.
Плакал же с ним за компанию
занудливый дождь, как свидетель щемящих потерь.

Занудливый дождик и впрямь барабанит в окно,
и глухо пробили "двенадцать" часы деревянные...
Ночная молитва заглушит тоску окаянную.
Иду - зажигаю свечу...  Наливаю вино...

Репродукция картины самарского художника Д. Спироса