Снежное перо

Был очередной унылый летний вечер. В комнате все вещи были разбросаны по своим местам. Да, именно разбросаны, именно по местам. На диванчике лежала довольно-то таки привлекательная особь женского пола, которая вертела в руках миниатюрных человеческих куколок. Длинные пряди светлых волос разметались на подушках, свисая с края дивана.Куколки были красивыми, созданными руками мастера, который прекрасно знал и любил свою работу.
На столе, который хорошо был виден с дивана, покоились рабочие инструменты и деревянные брусья, с которых вытесывались удивительные фигурки. Они немым укором смотрели на свою создательницу, которая безвольно лежала на диване и бездумно теребила куколок, вместо того чтобы творить новые вещи. Хозяйку терзали горестные мысли, которые жутким роем проносились в ее голове, не давая ни минуты покоя. только создание деревянных фигурок немного отвлекало ее, но, как только она заканчивала работу, мысли атаковали ее с новой силой.
Часы уныло пробили десятый час вечера. Или ночи. Для нее это было не суть как важно. Отбросив куколок в сторону, она поднялась и поглядела в окно - на улице, прижавшись к стенке, обнималась молодая парочка. Девушка держала парня за плечи и увлеченно ему что-то рассказывала. Невооруженным взглядом было видно, что они влюблены, вот только каждому не хватало смелости признаться в своих чувствах - девушка держала малую дистанцию от юноши, а он же боялся нарушить эту неоглашенную границу.
Хозяйка куколок протянула ладонь к окну и сжала пальцы. Хотелось чего-то другого. Надоело, что все крушится из-за молчания. Только невежды утверждают, что молчанием можно сказать все. Молчанием можно только все испортить, убить или породить ложные надежды, которые будут терзать душу в течении долгого времени, а то и всю жизнь.
Девушка поднялась и, тяжело вздохнув, сделала несколько шагов. Она сама не знала, чего хотела. Мысли терзали ее разум. Хотелось сбежать от них, бежать так быстро, чтобы никогда не догнали. Или же спрятаться, как в детстве, прижав к груди острые коленки и надеяться, что никто не заметит и не найдет.
Как бы там ни было, но дом она все-таки покинула. Улица встретила ее душной ночью. Мимо проносились машины, иногда проходили люди, с интересом и безразличием глядя на девушку. Как-то странно сочетать эти два явления одновременно, но у них это получалось. Мастер куколок шла по дороге, даже не задумываясь куда идет. Витрины магазинов ярко блестели, зазывая к себе покупателей, с кафе доносились сладкие запахи выпечки. Хотелось присесть на одном из стульчиков, взять в руки чашечку чего-то вкусного и любоваться огнями ночного города, но девушка безучастно проходила мимо всего этого, попутно ни на чем не останавливаясь.
Вдалеке замаячил старый фонтан и она направилась к нему. Неизвестно почему, но вода всегда успокаивала ее, освежала разум. Хозяйка приблизилась к к нему и любовалась им. В отражении красовалось небо, в котором затерялось несколько неприметных, почти что неживых звезд.
Послышался звонкий смех и из кафешки вышла компания из нескольких подростков. Они громко смеялись обсуждали какие-то события и держались за руки. Девушка посмотрела на них с тоской, как заметила копну рыжих волос. Сердце словно зажало в ледяные тиски и ноги сами по себе подкосились. Мастер хлопнулась пятой точкой на бортик фонтана и разглядывала его.
Сколько так уже продолжается? Сколько она смотрит на него сквозь стекло витрины, а он изредка поглядывает на нее и распивает чай? И почему никто не сделает первый шаг? Почему не проявит инициативу? Почему молчание так и будет дальше продолжаться?
Мимо прошла "живая статуя". Девушка безучастно на него посмотрела и вздрогнула - это был Купидон. Ее зачаровали его крылья - выполнены в настоящую величину, каждое перышко было идеальным. "Купидон" остановился напротив нее и улыбнулся. Девушка приосанилась и удивленно посмотрела на юношу. Тот легким движением руки вырвал левое первостепенное перо и протянул его создательнице куколок. Мастер смущенно взяла перо и повертела его в тонких пальцах. На удивление перо оказалось теплым и приятным на ощупь, несмотря на тонкий слой универсальной бронзовой краски.
Девушка подняла голову чтобы сказать "Купидону" спасибо, но того уже не было. И как он только смог исчезнуть за эти несколько секунд? Или это был лишь плод больного воображения? Но тогда откуда перо? Тем более теплое?
Она сжала стержень пера и поднялась. Идти куда-то осознанно не было смысла. Идти бесцельно было не интересно. Но оставаться на месте было невыносимо и поэтому девушка отдалась телесной памяти.
Ноги вынесли ее на набережную. Море было спокойным и безмятежным. Вдалеке плескалось несколько лодочек. Девушка подошла к самому краю и коснулась воды. Та оказалась теплой и приятной. Мастер ощутила покой и безмятежность. Захотелось стать чайкой. Также беспечно летать в небе, быть свободной от любых мыслей и предрассудков, качаться на волнах и вечно любоваться морем.
Она почувствовала тепло от стержня и посмотрела на перо. Каким-то образом оно стало белым. Краска сошла, не оставив после себя и малейшего следа. Было только идеальное белое перо, созданное самой природой. Вот только напоминало оно снег. Мастер глядела на него и сразу думала о снежной неторопливой вьюге, о кристальной чистоте и... искренности, которой так сильно не хватает в наши дни.
Она потеряла счет времени. Часы казались минутами, минуты - часами. Можно было с легкостью заблудиться в этих рассуждениях, которые впервые за долгое время не причиняли ни единой тоски или боли. И тем не менее девушка поднялась и устало побрела в сторону дома.
Сколько можно так бесцельно существовать? Как долго можно так бродить, ни к чему не стремясь, быть никем? Быть серой тенью, которую никто не замечает и никогда и не заметит? Смотреть на окружающий мир который не сможешь изменить? За что такое наказание, за какие грехи в прошлой жизни? Или все-таки нет ни прошлого ни будущего и все в твоих руках? И тем не менее не хватает уверенности, смелости, чтобы измениться или изменить других.
Почему-то стала чесаться спина. Кожу нестерпимо зудило, хотелось прижаться к стенке и все время тереться чтобы как-то облегчить страдания.
Кое-как она добралась домой. Фигурки встретили ее немым укором, что уже почти утро, а она лишь только переступила порог. Не задумываясь, девушка направилась в душ. Холодная вода с горем пополам смягчила зудение кожи и прогнала любые мысли. Хотелось вечно простоять под этой холодной стеной, но желание быстро растаяло, так как сила притяжения дивана оказалась куда сильнее.
Она плюхнулась на диван и откинулась на мягкие подушки. Солнечные лучи пробивались сквозь мутные стекла. Парочка, которая боялась признаться в своих чувствах, уже куда-то ушла. Фигурки, как и всегда, смотрели немым укором.
Создательница куколок закрыла глаза, вновь вспоминая теплое и безмятежное море, как тут снова ощутила жуткий зуд в спине. Не силясь справиться с этой болью, она стала тереться об подушки. Но это не могла быть аллергия на что либо. Или могла? Она сама уже ничего не знала.
Перо от "Купидона" слетело с полки на стол, напоминая умирающую птицу. При этом оно сверкало при слабых солнечных лучах, весело искрясь и, глядя на него, приходили мысли о чистом и волшебном снеге.

***

Она проснулась поздней ночью. Причем проснулась не от обычного пересыпания, как это бывало обычно, а от противного зуда. Спина чесалась еще сильнее, становилось все хуже. Мастер ногтями почти что расцарапывала спину, стараясь хоть как-то унять это наваждение. Кожа уже покрылась многочисленными красными полосками от длинных и острых ногтей.
Казалось, зуд не пройдет никогда, как тут она задела какой-то бугорок на спине и вздрогнула от боли. В бугорке что-то было. Не раздумывая, мастер его расцарапала окончательно и ощутила что там что-то есть. Причем это-то "что-то" было теплым, твердым и... слизким. Похолодев от страха, девушка зажала это пальцами и потянула на себя.
Мастер боялась на это смотреть. По тактильным ощущением оно не напоминало ни единого паразита, ни единый инородный предмет, который мог попасть в кожу. Глубоко вздохнув, она поднесла "это" к глазам, как тут все внутри похолодело от страха.
В пальцах она держала белоснежное перо, покрытое кровью.
Что это за перо, что оно делало в ее спине и, главное, почему? Ведь она вроде ничем таким не занималась, чтобы у нее со спины росли перья. Ощутив слабость, девушка обратно легла на диван, крутя в руках это странное кровавое перо. Голова закружилась, перед глазами заплясали разноцветные языки пламени и она потеряла сознание.
Неизвестно сколько длилось это небытие - день, два, целую неделю, может год. Все становилось неважным и слишком далеким. Ничего уже не беспокоило.
Пробуждение было болезненным. Даже слишком. Но главное - что-то мешало лежать на спине. Что-то болело и жуть как саднило. Мастер кое-как поднялась и проковыляла к зеркалу, которое покоилось в углу комнаты. Увидев себя, ей захотелось закричать. У нее из спины торчали настоящие крылья. Маленькие, недоразвитые, больше напоминая крылья павлина-альбиноса, чем крылья ангела, они были белоснежными, но слегка запятнаны в крови.
Она не понимала, что происходит. Как, почему, из-за чего? И теперь у нее вечно будут эти крылья? Конечно, если верить старинным преданиям, то Люцифер отсек себе крылья раскаленным мечем, чтобы не было горба. Но у девушки не было раскаленного меча и боли она боялась. Но как дальше жить с этим грузом она тоже не знала.
Крылья болели, она чувствовала каждый кончик пера, все отдавалось адской болью. Прикоснешься - и тело тот час же пронзят тысячи раскаленных иголок. Причем даже не знаешь, что можно с этим сделать.
И тем не менее, жизнь продолжалась. Люди по прежнему ходили, жили, влюблялись. Девушка заметила ту самую парочку, которая все никак не могла признаться в своих чувствах. Недолго думая, она стала вытёсывать стрелу, благо, все нужные инструменты у нее для этого были.
После окончания работы перед ней красовалась прекрасная стрела, причем с ее собственными перьями. Лук, которому было несколько лет, лежал неподалеку, словно ожидая своей участи.
Мастер подхватила его, прошлась пальцами по струне и приложила стрелу, целясь на парочку.
Один. Парень нежно провел пальцами по щеке девушки.
Два. Девушка смущенно улыбнулась и слегка приблизилась к юноше.
Три. Мастер спустила стрелу и та в мгновение ока попала в спину девушки, рассыпавшись золотой пылью.
Мастер наблюдала, как девушка приблизилась к юноше и... два сердца забились в едином такте.
В тот же миг создательница куколок бросилась вытёсывать новые стрелы, не жалея ни сил ни свои перьев. Ей было все-равно, что она каждый раз содрогается от боли, что кончики стержней все-равно белые, хотя по всем законам биологии, на них должна была красоваться кровь.
Наконец, стрел было достаточно, и, что самое главное, перьев на крыльях меньше не стало.
Подхватив стрелы с луком, она выбежала из дома и промчалась мимо влюбленной парочки, которая даже не обратила на нее внимание - так было велико влечение к друг другу.
Мастер бежала меж прохожих и иногда выпускала стрелы, тем самым даря возможность высказать свои чувства, проявить их. Вот только она сама не имела такой возможности - высказаться и подойти к той самой копне рыжих волос, которые нынче ее даже не замечали. Сглотнув подступившие слезы, она побежала дальше, создавая новые пары, помогая всем признаться в своих чувствах. Стрелы по прежнему распадались золотой пылью и каждый ощущал то, что хотел - кто эйфорию, кто покой, но для каждого это было счастьем.
Так продолжалось с месяц. Крылья почти не болели, к ним мастер почти привыкла. Но при этом они почернели. Кончики стали угольными. Часто становилось трудно дышать, горло что-то сдавливало. Мастер сбежала на край города, бесцельно бродя по вагонам метро и вновь используя стрелы. В отражении стекол на нее глядела измученная девушка, с усталыми глазами, в которых плескались горечь и обида. Почему все для других и ничего для себя? Почему? Разве это справедливо?
Вагон остановился и девушка вышла на станцию. Людей почти не было, но все-равно что-то мешало. Она бродила по туннелям, иногда используя стрелы. Голова слегка кружилась. Перья чернели все сильнее.
Ноги вынесли ее на закрытую вечеринку. Вокруг сновали пьяные люди, лет двадцати-двадцати пяти. Девушка просто проходилась наконечниками стрел по их телах, иногда разрывая кожу до крови.Кровь смешивалась с золотой пылью, которую оставлял наконечник и люди вновь и вновь признавались в любви своим пассиям, вновь и вновь мастер дарила прохожим счастье. При этом сама она начинала качаться из стороны в сторону, голова начинала кружиться. Грудь что-то сдавливало, она уже не понимала куда она идет. Ей казалось, что от пальцев ее струятся сотни тысяч белоснежных паутинок, которые опутывают всех прохожих. Причем он людей паутинки были угольного цвета, а чем ближе к ней, тем светлее они становились. Крылья же стали совсем серыми, невзрачными.
Мастер не помнила, как она оказалась на крыше. Хотелось ступить вперед, на встречу неизвестности, на встречу бездне. Хотелось потеряться в воздушных потоках и самой стать невесомой, воздушной... Стать одной из дочерей короля ветра. Но, увы, такое бывает лишь в сказке. Хотя то, что происходит сейчас - не сказка? Разве сейчас у нее не настоящие крылья? Разве сейчас на пальцах не кружатся остатки неизвестной паутины? Разве за спиной не колчан со стрелами, покрытые золотой пылью?
Она потеряла суть происходящего, не могла отличить где реальный мир, а где настоящий. Как бы там ни было, она чудом добралась домой. По дороге назад она встречала многих людей, которые пользовались подаренной любовью, помыкали ею как хотели. От этого крылья становились все серее и серее, перья уже стали на половину угольного цвета.
Мастер перешагнула порог дома и поняла, что больше так продолжаться не может. На столе она увидела то самое перо, которое подарил ей тот самый "Купидон". Перо по прежнему было снежным, чистым, невинным. В отличии от ее крыльев, которые познали все пороки этого мрачного мира.
Девушка посмотрела в зеркало и тяжело вздохнула. В следующий миг она ринулась к шкафчику и стала искать вещи. на пол падали джинсы, шорты, юбки, майки, но наконец она нашла то, что искала - красивое платье в пол, с пышными юбками и красивым вырезом на груди. Оно было цвета снежного пера и было даже жаль портить такую красоту, но мастер уже все решила.
Она надела это платье и полюбовалась им. Со стороны выглядело очень красиво, она напоминала прекрасного ангела, правда, изгнанного с небес. И тем не менее, она была прекрасной. Даже грустные глаза и измученный вид не портили прекрасной картины.
Взяв в руку баллончик бронзовой краски, который покоился на полке неизвестно сколько времени, она принялась красить платье, ни капли не жалея о содеянном. Благо, баллончик был большой и вскоре вся она, включая крылья, была бронзового цвета. Если не двигаться - вообще не отличишь от статуи, только глаза выдавали ее, что она - живой человек.
Девушка взяла в руки снежное перо и, нежно погладив его, тоже покрыла тонким слоем краски. Полюбовавшись работой, мастер вставила перо среди первостепенных перьев левого крыла.
Ночь встретила ее радушными теплыми обьятиями. Девушка все шла, твердо намереваясь воплотить в жизнь то, что задумала. Паутины на пальцах больше не было, но стрелы почему-то стали жечь. Даже сквозь колчан ощущался их жар.
Она вышла на ту самую площадь, где находился тот злополучный фонтан. Сразу же к ней подошло несколько человек, желая сфотографироваться. Девушка с улыбкой отвечала на их просьбы и позировала ради красивых фотографий. Наконец, все желающие запечатлить "Купидона" ушли и девушка осталась одна. В кафе по прежнему сидел тот юноша, который случайно похитил ее сердце. Вот только сейчас мастер ничего не ощущала. Лишь немного жгло спину, да становилось слишком душно.
У фонтана она заметила паренька девятнадцати лет, который что-то писал в блокноте. Недолго думая, она приблизилась к нему. Он поднял голову и удивленно посмотрел на нее, словно спрашивая что она хочет, на что девушка улыбнулась. Красиво проведя рукой по воздуху, она вырвала из левого крыла то самое снежное перо, покрытое краской и протянула юноше. Тот удивленно взял его повертел в пальцах. Перо отдавалось теплом и безмятежностью. Парень захотел было что-то спросить и вновь поднял голову, но девушка уже исчезла, оставив после себя колчан со стрелами, на которых осела золотая пыль.