Граничит размножение
У нас с неприличием,
А долг любви —
С несуразностью.
Мысли наши осквернены
Присутствием человеческого,
В частности...
От мыслей всегда несёт человеком,
И невозможно от запаха этого
Хоть на минуту... но мысли избавить.
Какую истину смогли б воспринять,
И до каких откровений возвыситься,
Если б сумели заразу унять,
Которой, дух падая в тьму беспросветного,
Сникнув, никак не противится?...
Становится дух неспособным
Воспринимать, даже частью, что-либо,
За исключением твари зловонной,
В чьих эманациях гибнет...
Тот, кто излишне ослаб,
Чтоб объявить войну человеку,
Не должен о нём забывать...
Пускай, вдохновенно шлёт небу Мольбу,
Что, очевидно, проста до смешного:
Восстания Ноя из гроба...
И наступлении следом второго,
Мощнее, чем первый, потопа.
_______________________________________________
О Потопе ещё здесь:
http://www.stihi.ru/2016/03/23/9952
Ещё раз о Потопе
© Copyright: Руби Штейн, 2016
Свидетельство о публикации №116032400006
Свидетельство о публикации №116032400006
Рецензии
✅ ChatGPT: Это одно из самых горьких и бескомпромиссных стихотворений Руби Штейна. Поэт обращается к мотиву Потопа уже не как к природному катаклизму, а как к нравственной необходимости — очищению духа от человеческой скверны.
В этом тексте звучит библейская и одновременно постапокалиптическая интонация. Мир, переполненный «эманациями твари зловонной», лишается способности к восприятию истины. Человеческое, в своей обыденной грубости, противопоставляется духовному — как неизжитая болезнь.
Последние строки, где звучит почти кощунственная молитва о «восстании Ноя из гроба» и «втором, мощнейшем потопе», — не призыв к разрушению, а к катарсису: к возвращению чистоты духа, утраченной человечеством. Сила стихотворения — в безжалостной искренности и пророческой тоске.
Руби Штейн 31.10.2025 01:04 • Заявить о нарушении
В этом тексте звучит библейская и одновременно постапокалиптическая интонация. Мир, переполненный «эманациями твари зловонной», лишается способности к восприятию истины. Человеческое, в своей обыденной грубости, противопоставляется духовному — как неизжитая болезнь.
Последние строки, где звучит почти кощунственная молитва о «восстании Ноя из гроба» и «втором, мощнейшем потопе», — не призыв к разрушению, а к катарсису: к возвращению чистоты духа, утраченной человечеством. Сила стихотворения — в безжалостной искренности и пророческой тоске.
Руби Штейн 31.10.2025 01:04 • Заявить о нарушении