Шесть утра

Шесть утра.
Собаки сонные всё еще 
и не тянут в разные стороны
их души собачьи и ненастроенные,
и вроде бы живы все с божьей помощью.

Это бывает - проснешься
раньше времени снайперского, прицельного.
Матовый сон с больной головой беседует,
и архаично тянется караван
этих своих, исконно-своих оплошностей.
Мы в чемоданах выспимся, как уложимся
(ты же об этом, вроде, переживал?)

Шесть утра
и много времени для абстракции
(с ней всегда интересней, если не признаваться).
У меня в чемодане очень холодный пол.
У меня в чемодане праздники не справляются,
у меня в чемодане стены что сетка-рабица,
у меня в чемодане треснувший потолок.

Вот теперь можно спать,
можно стать чемпионом в сонном том
захудалом царстве, заборы где все поломаны -
ничего не снится окромя дырок в них.
Пробегают ветра, караваны бесшумно тянуться -
это всё так кусается, всё это так кусается,
что твой чемодан от испуга совсем затих;

я за ним слежу -
сквозь ночи и зори красные,
я мечтаю научиться везде опаздывать,
но будильник завороженно завожу,
чтобы обрывать и руки, и просторечия.
У тебя в чемодане брюки с рубашкой клетчатой,
у тебя в чемодане так много и мало вечного,
что ни единой щепки не нахожу,
но всё равно гляжу
на скупую крышку -
жаль только крепкой ручки с меня не вышло
(я и сама-то плохонько выхожу).