Рыжий свет любви

Несколько лет назад я услышал эту историю.
И все это время она не давала мне покоя.
Теснила грудь, прорастая  во мне
своеобразным эталоном.

Приговор врачей был категоричным:
прогрессирующая потеря зрения.
Валя слышала через дверь - говорили
об инвалидности, о работе в артели слепых.

После окончания пединститута ее с трудом
приняли в школу учителем литературы.
Директор школы так и сказала: «Пастырь должен
быть зрячим. Имейте это ввиду, милочка»
  Через год – два наступит постоянный мрак..
Трудно представить, что для нее навсегда.
Погаснут краски: зелень листьев, белизна снега,
 многоцветье радуги после дождя.
   
   Валентина шла по больничному коридору:
высокая, стройная, красивая. Больные, глядя вслед,
завидовали ее молодости и здоровью.
   Солнце резко ударило в лицо.
Солнечный свет, плывущие по небу облака
олицетворяли для нее сейчас полноту жизни.
Она жадно смотрела на красные пятна рябины,
розоватые лапчатые листья кленов, входящих в осень.
Смотрела, словно укладывая в памяти все
эти дорогие для нее краски.

...Их городок был небольшой и тихий.
Она шла по улице. Дома настороженно смотрели на нее,
как казалось угрюмыми лицами.
Даже собаки, выскочив из подворотни, тявкнули
и, тут же повиливая хвостами, потрусили прочь.
В ней появилась, струной звенящая, жалость к себе.
Валя закрыла глаза, стараясь представить себя слепой.
Слепая. Мысленно произнесла  она
И с ужасом, и испугом представила, как будет жить.

...Слепая! Она впервые услышала это в третьем классе.
Тогда она впервые пришла в школу в очках.
Очки в черной роговой оправе, огромные,
 точно колеса на смуглом от загара лице девчонки.
-А наша Валька слепая! Сле-пая, Сле-пая –
нараспев проговорил тогда одноклассник Юрка.
Юрку  в школе считали мальчишкой – хулиганом.
- А ты, рыжик-пыжик, конопатый.
-Очкарик, очкарик
Валя заплакала. Но слезы быстро кончились.
Глубоко вздохнув, она поправила очки, и притихла.

   Юрка навис над ней и несколько раз повторил:
«Валька – очкарик, Валька- очкарик».
Ей хотелось сорваться с места, вцепиться в рыжий чуб.
Но она, стиснув зубы, молчала, как каменное изваяние.
Так повторялось ни день, ни неделя.
И она слышала  эти и другие  дразнилка даже во сне.
   После уроков однажды, за углом школы, он догнал ее.
Потянул за ручку портфеля: «Дай понесу»
-Подлиза! – отрезала она, крепче сжав ручку портфеля.
Юрка, молча шел рядом с ней, пиная  камешки.
А немного погодя, заглядывая ей в лицо, произнес:
- А знаешь, тебе даже идут очки. Солиднее кажешься.
 Не обижайся,  - пробормотал он и быстро удалился.
   
   Была весна и большое рыжее солнце раскачивалась в лужах.
По дорогам важно расхаживали  прилетевшие грачи,
Прыгали местные воробьи. Четко нацеленными
ударами о землю, они собирали себе корм.
...Когда родители получили новую квартиру,
Валю перевели в другую школу и их пути разошлись.
   Юрку встретила уже после седьмого класса случайно.
-Ты? – удивился он
-Ага, - сказала Валя и нарочно, будто напоминая о прошлом,
поправила блестящую оправу очков, улыбнулась.
Юрка  виновато опустил голову и выдавил подобие улыбки
-Погуляем? – предложил он и попытался взять ее за руку.
-Можно.- Валентина не приняла его руки, даже не думая.
   
   В десятом классе они стали встречаться. Сходили в кино.
Кинотеатр был далеко. Обратно возвращались пешком.
Он шел по рельсу трамвая и держал ее руку.
Снег высвечивал и искрился под светом уличных фонарей.
Все это она видела слабо, прищурившись и больше по памяти..
...Юрий уехал поступать в институт в другой город.
И два года они не встречались. А она жила воспоминанием.

Валентина  шла, выставляя перед собой тонкую трость для слепых.
Вот и ее дом. Кто-то смутно вырисовывался у калитки.
Не человек, а только пятно. Она узнала его по голосу
-Юра? – удивилась она и примкнула тонкую трость к забору.
Юрий молчал, с ласковой тоской глядя на нее.
- Ну  вот, теперь,  ты понял все - устало произнесла она.
- Я все знаю, - спокойно сказал он и потянулся к ней.
Валентина ощутила на своей руке его тонко подрагивающие пальцы.
- Уйди, Мне жалости не надо. И никого мне не надо.

Он, сгорбившись, шагнул  в улицу и будто растворился
в ее слабом поле зрения, как в темноте. Солнце село за тучу.
Ушел в ночь мир  красок. Это мир будто снова вспыхнул, но
неумолимо уходил от нее, как гаснущий свет в кинотеатре.
 Но уже только умозрительно. Утром Юра  пришел снова.
-Не гони меня. Я все равно не уйду.
-Рыжий! Какой же ты у меня рыжий! – засмеялась она.
- А ты очкарик, - тихо и ласково ответил он.
 И после паузы: "Прости меня за школьную дурь".
Только сейчас либо в памяти, либо летнее солнце
ярко вспыхнуло и проникло сквозь незрячие зрачки Валентины.
Оно казалось рыжим, рыжим. А может быть, это была рыжая
шевелюра Юрия. Такая далекая и такая близкая.

Виктор Чернявский