Неугомонная вдовица
не платит подлинную цену
за плащ, за веру-плащаницу,
и за призыв, и за химеру.
Ей холодно. Она хохочет,
и прячет зябкие ручонки,
а снежный саван тихо льется.
Он бел. Белее ее челки
лишь только мел, перо, бумаги,
записки,камушки (примеры),
и это все ей только снится,
она не знает чувства меры
ни от черты-от обещаний-
что, словно хлебушек на полку,
Пусть обольется нищий щами,
пусть робу сдаст на барахолку,
не променяет человечья
порода дикая, лихая
природы твоего увечья.
а истукан, все понимая,
снисходит до чужих наречий.
Не разум-коллектив,а стая
все также будет убиваться,
Шипеть, скворчать на сковородке,
А мы все будем унижаться,
и нервно теребить бородки,
и трепещать, и материться
от неосознанной потери.
Что может горькая вдовица?
Рыдать в обугленной постели.
На 22 октября 2001 года
© Copyright: Наталья Чижова-Панина, 2016
Свидетельство о публикации №116032000043
Свидетельство о публикации №116032000043
Рецензии