10

10.
Рассветы сменялись закатами. Дни уносились прочь, забирая с собой нечто неуловимое. Шёл второй месяц с тех пор, как я вернулся домой. Страхи понемногу отступали. Пришла пора странного спокойствия. Никаких странных газетных статей. И уж тем более не было никаких статей с участием кого-либо из моих товарищей. День за днём я анализировал и изучал собранную информацию. Казалось, жизнь возвращается в прежнее русло.
А идол на моём письменном столе смотрел на меня своими не существующими глазами. Эта статуэтка всё ещё была у меня. Я много раз хотел от неё избавиться, но что-то в подсознании останавливало меня.
Я перестал просыпаться ночами в ужасе, обливаясь холодным потом. Это затишье одновременно успокаивало и настораживало меня. Смешанные чувства не покидали мою голову. За время, проведённое дома, я разузнал, где находятся четверо из оставшихся друзей. Ничего странного с ними не происходило. Боясь же, что они сочтут меня сумасшедшим, я посчитал более благоразумным утаить истинную причину моей заинтересованности.
Остался лишь один человек, о судьбе которого мне так и не удалось ничего узнать. Но, решив идти до конца, кое какую информацию, спустя некоторое время, я всё же отыскал. Мне и в этот раз помогли поддельные документы. Что же я выяснил? Свой дом он покинул. Последним местом его пребывания было съёмное жильё в пригороде. Адрес мне предоставили, и тогда я решил не терять времени. Отправившись на место, я сомневался, что найду там кого-либо.
Подозрительно много адресов он сменил за это время. Словно он скрывался от кого-то. Но нужно было всё проверить и убедиться. Изучая же маршрут его перемещений – я понял, что места жительства выбирались абсолютно хаотично. Последнее же место пребывания было довольно близко от отправного пункта. Первым же в списке был его собственный дом, в котором он не появлялся довольно давно. А если быть более точным, то он начал свои странствия спустя пару недель после похорон нашего друга, погибшего в руинах.
Добравшись до места, как и ожидал, никого там уже не застал. Хозяйка дома разрешила мне всё осмотреть, и даже любезно угостила чаем. Спокойное времяпрепровождение и живое общение в непринуждённой обстановке. Давно не было чего-то подобного. В доме я ничего не нашёл. Хозяйка же рассказала только, что тот, кто снимал этот дом последним, был тихим, аккуратным и вежливым молодым человеком. Пробыл он здесь около недели. А после ушёл, оставив даже лишнюю сумму денег. Старушка так же рассказывала про его худобу и бледность, ворча, что молодым людям нужно лучше питаться и больше проводить время на свежем воздухе.
Худой и бледный. В моей памяти он был совсем не таким. Что могло заставить его так измениться? Хотя возможно это просто замечания ворчливой старушки.
Что дальше? Моей следующей целью был дом моего друга. Хоть он и давно там не появлялся, посещение сего дома могло дать какие-нибудь зацепки.  Думаю, не стоит объяснять, как я попал в дом.
В быту, как и на людях, мой друг и впрямь отличался аккуратностью. Осматривая дом, я не обнаружил никаких следов борьбы или чего-либо подобного. Всё аккуратно стояло на своих местах. Лишь пыль говорила о том, что здесь давно никто не бывал. Ну вот очередь дошла и до кабинета. Для моего друга, как выяснилось, это была особая комната. Дверь была заперта на ключ.
Многие не имеют привычку носить ключи повсюду с собой. Но данный случай был исключением. Я долго и старательно искал ключи под ковриком, в цветах и везде, где было возможно. Но, после часа мучений, замок был благополучно сломан. Так я и попал в кабинет.
Тревога моя тут же возросла. За время, прошедшее после нашего возвращения из руин, мой друг, в своих изысканиях, добился, куда больших успехов, нежели я. На столе, так же как и у меня, стоял идол древнего божества. Многочисленные записи и зарисовки были разложены по столу. Вырезки из газет. Мой друг ставил в сравнение абсолютно разные и не связанные друг с другом, на первый взгляд, вещи. Он не только знал всё, что знал я, но и опережал меня на шаг. Ещё до смерти нашего проводника, он связывался с ним. Но сам проводник умолчал об этой встрече в своём дневнике. Я с жадностью читал записи, пока не поймал себя на мысли, что что-то не так.
Мой друг постоянно менял места своего обитания, но документация, находящаяся в этой комнате была довольно новой. Значит, втайне от всех, он всё же возвращался сюда и анализировал собранную информацию. Возможно, знакомая рабочая атмосфера помогала ему сосредоточиться. Стало ясно, что он действительно скрывался. Но не знал, как именно его могли выследить. Возможно, он скоро снова должен был появиться здесь. С другой стороны, он чего-то боялся, и оставаться здесь было не безопасно.
Я просматривал листы, исписанные аккуратным ровным почерком. Мой товарищ действительно пытался свести всё воедино. Приступы ночных кошмаров и расстройства сна. Всё вело к недосыпанию, усталости и нестабильному психическому состоянию. Но в записях было приведено три примера. Мне же было известно лишь два. Третьего имени не называлось. Я понял, что мой друг описывает на этих листах самого себя.
Меня поражала его сила воли.
Итак. Первой жертвой был наш раненый друг.  Его тело было ослабленно плохим сном и полученной травмой. Погиб же он от множественных укусов насекомых. Потом пришла очередь проводника, которого так же мучали ночные кошмары, от которых он не мог спать. В последние же дни перед смертью он совсем обессилел. Погиб же от лап дикого зверя. О пропавшем и группе исследователей были лишь разрозненные заметки. Что же касалось третьего случая, то тут начиналось всё по тому же самому сценарию. Сначала появились ночные кошмары. Чувство преследования.  О своих перемещениях мой друг не упоминал. Он только записывал сведения, хоть как-то связанные с руинами захоронения.
Что могло быть общего между насекомыми и диким зверем? Я ожидал, что найду ответ на этих страницах. Но на последнем листе увидел лишь небольшую надпись, наскоро нацарапанную дрожащей рукой.
«Страхи не поддаются описанию…»
Что это могло значить?
Я сидел в задумчивости и не заметил, что был уже не один.
После удара по голове тяжёлым предметом, я потерял сознание.