Светлана и Женский век. Часть вторая. 2

2.
ОБРУЧЕНИЕ.

А князь ожил. Он свой дворец готовил –
Приём высоких маленьких гостей.
Распоряжаться два часа изволил
Князь лично в резиденции своей.
И вот привёз к себе уже с ночёвкой
Он государя лично и сестру.
«На пробу» - Лиза изрекла с издёвкой, –
«Посмотрим на них завтра поутру!».

Несли подарки редкие лакеи…
Где в Петербурге отыскать чертог
Подобный! Зимний до сих пор беднее…
В карету детям сесть князь сам помог.

Царь тёр глаза свои до покрасненья,
Щеку смочил для вида он слюной.
Обряд прошёл весь как-то с поспешеньем.
Екатерины душу упокой!
Три выстрела вельмож на панихиду
Созвали. Под «минутную стрельбу»
Гроб подняли. К Осирису Изиду
Несут, связать навечно их судьбу.
Ждёт этой встречи со своим супругом –
Не так хотелось, но пришла пора.
И восемь лошадей тянули цугом
Те сани до Почтового двора.
Окутанная в чёрное галера,
Холодную Неву пересекла,
Теряя очертанья в водах серых.
На двух других вся публика плыла.
Светлейший князь с царём на малой барке
Отдельно, дабы честь свою держать.
День солнечный, бывало даже жарко,
Но без того пытался пот бежать.
До церкви гроб несли Петра и Павла
Военные – не прикоснулся князь.
С супругом августейшим, достославным
И положили – неразрывна связь.

Генералиссимус, идиллия – два слова.
Добавить можно нам – семейный круг.
Компания весёлая готова
Здесь жить. Но вот опять до слова «вдруг».
К Светлейшему перебрались подростки,
И здесь «грозил» им полный пансион.
Здесь строились дворцовые подмостки.
А режиссёр? Конечно будет ОН!
Но сам к себе позвал он и второго –
Елизавета с кошкой прибыла.
Пошло веселье. Ну, а что такого?
А вся столица в трауре была!
Как торопливо и довольно скупо,
Отмеренная явно по часам,
Прошла вся церемония. Как глупо
Избавились, царицу сбагрив в храм.
И радуются этому вельможи –
Веселье-то на улицу рвалось.
Как это на Светлейшего похоже –
Когда уже почти всё удалось.
Идиллия сия два дня продлилась –
Обеды, ужины, семейный узкий круг,
Прогулки и забавы, как приснилось,
Пока не прозвучало слово «вдруг».

Карл-Август заболел, к тому же оспой.
Публично признан Лизой женихом –
Вернулась на Адмиралтейский остров,
И сутки пробыла она при нём.
Угас наш принц. Двадцатого скончался.
Грустнейшая из Лизиных картин.
Пришлось всем, кто с епископом общался,
На двухнедельный ехать карантин.

Но Лиза, перед тем, как ехать к принцу,
Смогла с Натальей переговорить,
Нашли местечко с ней уединиться,
-Та постаралась девочке внушить:
«Ну, разве любит её брат ледышки?
На мумии жениться обещал?
И до женитьбы ль вообще парнишке?
Пусть тётушку берёт за идеал!».
Когда б ещё немного покрутила,
Да Карл-Август вдруг не заболей,
Царя бы в свою веру обратила –
И князю отказал бы он, ей-ей!
А так произошла лишь рокировка:
Не младшую, а старшую сестру
Для обрученья выдвинули ловко
И продолжали княжеску игру.

Сидела Лиза в Екатерингофе
Затворницей. И тут вдруг узнаёт –
Теперь к Марии Пётр благоволит.
 Она к себе Бассевича зовёт.
Тем более, что Остерман в Совете
Марии имя утром произнёс.
Никто здесь возраженьем не ответил,
Улажен с обручением вопрос.
Поэтому-то Лиза и старалась:
Бассевичу, без Светы, затворясь,
Инструкций надавала и пыталась
Успеть… поговорить…

                «Светлейший княсь.
Хотя б желала самого вас видеть
И обо всём бы переговорить,
Понеже нам нельзя всего предвидеть,
Известны можете тогда чрез графа быть.
Извольте вероятны быть, что графу
Я оною комиссию мою
И поручила, в чём надеюся по праву
Вы знаете, как вам благоволю.
Во всех моих делах от вас понеже
Оставлена покуда не была,
В чём без сомненья остаюсь допреже.
Елисавет»*. И подпись поплыла.

Надеждами себя ещё питала,
Голштинского министра подковав.
И графа к триумфатору послала,
А про себя твердила: «Ты неправ…».
«Не велено пускать от цесаревны!».
А вдруг он государя заразит!
Светлейший слугам говорит надменно:
- Потерпит пусть. Не к сроку сей визит.

Ни вечером, ни утром… Бесполезно –
Добиться посещения не смог.
И всё-таки старался он прилежно,
Но было уже поздно после трёх!..

И траур позабыт! Весь дом заполнен.
Встречают приглашённых трубачи.
Шевелятся окрест людские волны,
В сенях ждут гобоисты, скрипачи.
Совет Верховный полностью и главы
Синода, здесь же генералитет,
И дипломаты. Князь в сиянье славы,
И как же к месту этот солнца свет.
Оркестр в зале. С пушечным салютом
Жених с невестой в этот зал вошли.
Все встали. Приближается минута,
Которую дождаться не могли.
Царь жмурится. Он в пурпурном кафтане.
Жених! И на высоких каблуках,
Но – маленький, когда с невестой встанет.
Та кажется пошире и в плечах.
Сама ж невеста так невозмутима,
Как тот драгун – в дверях застывший страж.
И вроде не невесту с вами зрим мы,
А платье лишь слепяще - цвет оранж.
Причёски нет и волосы свободны,
Лишь обруч их бриллиантовый схватил.
Покорный вид – так батюшке угодно.
Я всё исполню, раз он так решил.
Но вот всё стихло. Хор запел соборный.
И Феофан** готовит молодых.
Те кольца от него приняв покорно,
Ждут милости, когда он руки их
Соединит, крестя, благословляя…
 Данилыч трезв, но слышит перезвон
Вдруг свадебных колоколов. Теряет
От счастья голову на это время он.
Пусть Пётр мал – до свадьбы ещё годы,
Но «Гименеем сотканный венец»***
На счастье государства и народа,
Пусть «увенчает притяженье двух сердец»***.

И пропасть пред Данилычем маячит.
Всего лишь шаг. Но кто же подтолкнёт?

- Не лезь мне в душу! Да, он много значит…

- Но в сторону-то он не отойдёт!
Я понимаю, что тяжёлый выбор…
Не я сказала, что он первый враг.

- Я думаю, но застываю глыбой.
Он близок мне! Я не могу вот так!

- Недавно говорила по-другому.

- Всё! Кончено, Светлана! Перестань!
Прилягу. А то чувствую истому.
Сходи-ка в погреб и вина там глянь.

Апатия на Лизу накатила.
Вот как некстати умер вдруг жених:
У князя обрученье пропустила,
И у самой пробел опять возник.
К чертям всё бросить – замуж, заграницу.
Пускай Бассевич ищет женихов.
Как надоели мне все эти лица:
- Светлана! Ученик к любви готов.
Да, кстати, а Винсент забрал картину?
А то я там, прости, безо всего!

- Конечно, цесаревна! День лишь минул,
Добрался до творенья своего.
Года идут, стесняться стала Лиза?

- Не в этом дело. Есть, что показать.

- А что? Из-за девичьего каприза?

- Нет! Тело мне на трон ещё сажать.
Императрицу голою представить?
До этого дойти я не могу.
А я не сомневаюсь – буду править!

- Быть может, я портрет твой сберегу?

- Но только, чтоб никто его не видел.

- Среди своих тебя я сохраню.

- А ты там тоже в обнажённом виде?
Не видела я кошечку свою.

- Домой вернёмся, сей пробел восполним.
Давно тебе хотела показать…
Ну, что, принцесса, твой бокал наполнен?
Не стоит нам в депрессию впадать.

- Нет, не могу. Я отдохнуть желаю
От этой всей дворцовой кутерьмы.
На время поле битвы покидаю –
Собой займусь.

             - Собой займёмся мы!
======================
*- по записке цесаревны Елизаветы
от «маия в 24 день 1727 году».
**- Феофан Прокопович – архиепископ Новгородский.
***- вирши Христиана Гольдбаха – немецкий математик,
член Российской академии наук.