Последний день из ТОЙ жизни...

                Мне было двадцать...
                Всего лишь двадцать,
                Мне так хотелось в живых остаться...
                Тот бой неравный мне часто снится...
                И спасший жизнь мою вой Волчицы...

Много утекло воды, наверное, настало время вспомнить...
Память все чаще возвращает в день, последний день ТОЙ жизни...
Утро было солнечное и приветливое, но, слегка прохладное, как и бывает, обычно, в конце лета…

Чечня... Асиновское... Мы здесь последние две недели… Загорели, как черти, кожа на сгибе локтя отливает синевой... Загар абсолютно ровный и по всему телу, потому как весь день нагишом, под палящим солнцем. Чувствуем себя амазонками, только, вместо лука со стрелами – тяпка! Сейчас на прополке молодых яблонь. У каждой свой участок для работы - соседку еле видно... величиной с палец. Когда надо поточить тяпку – необходимо только свистнуть… погромче... Свист девчата передают дальше... За это время успеваю надеть купальник. Примерно через полчаса приходит Демокрит. Поправит лезвие тяпки, зыркнет черными глазами, да еще и поиздевается, что домой назад – негров привезет. Он у нас один - на всех, с юрфака, грек по крови, красавец! С нами поехал только для того, чтоб навестить во время каникул в соседней республике своих родителей.
Сегодня как-то особенно жарко... Вода уже кончилась… Кладу два пальца в рот… Только свистеть некому... Валюшки не видно... Присматриваюсь... Нет, нету... Начала волноваться. Бросаю работу и иду ее искать.
Я здесь – бригадир, член штаба ССО. В ответе за всю ораву девчонок.
Вале очень плохо, наверное, «приласкало» солнышко, кружится голова и тошнит. Выливаю в нее и на нее всю воду и предлагаю уйти домой, к врачу. Идти пешком достаточно долго, но она – соглашается, потому как до вечера, когда за нами приедут, еще пол дня... под палящим солнцем.
Доходим до Ассы, немного окупываемся. Я заставляю ее снять штаны, намочить и замотать голову. Идти становится легче.
В пути уже достаточно долго, джинсы на голове успели высохнуть, и натянуты на задницу. Пот – ручьем, идти жарко... до лагеря, примерно, километра два... Там, дома, остались еще несколько человек с аналогичным недомоганием... сегодня не вышли на работу…
…………………………………………………………………………………………………….
Мы так и не вспомнили потом, когда он появился впереди нас. Он двигался тоже по - направлению к лагерю. Мы шли медленно, но расстояние между нами быстро сокращалось. Фигура молодого, достаточно крупного мужика внутри охранной зоны совхоза ничуть не смутила, так как сады здесь охранялись.
Мы поравнялись…
Но обойти его так и не смогли…
Он резко повернулся и схватил меня за руку…
Лешка... Друг «бандитского» детства!!! Милый Лешка!!! Если бы ты только знал, как сейчас мне пригодились твои «кусочки» САМБО, которое ты отрабатывал и летом, и зимой на катке, на моей шкуре, пока не получил «мастера»... Я не успела сообразить, что случилось... Среагировало тело... Мое тело... мужик перелетел через плечо, но тут же подскочил и сбил с ног Валю. Через долю секунды он уже сидел на ней и, наклонившись, бил головой об асфальт...
Я даже предположить такое не могла, не то чтобы увидеть воочию. Я – зарычала и прыгнула на его спину и за уши попыталась оторвать от подруги... Наверное, боль была, действительно, сильной, потому что мужик схватился за голову и повернулся ко мне... Глаза у Валентины были с тарелку, полные слез, и на лице ссадины...
- Беги!!! Беги, говорю!!!
Валя вскочила с дороги и побежала...
Через минуту мы бежали рядом...
Уже были видны наши домики...
Оставался всего километр дороги...
Я бежала не очень быстро, оглядываясь и подгоняя Валентину...
Она бегать, не умела... Мужик догонял...
Вдвоем – не убежим!
Решение пришло молниеносно! Крикнув Вале: « Беги, зови на помощь!!!», я резко остановилась и повернулась к нему лицом. Что-то звериное родилось во мне... Еще секунда, и мы покатились к обочине дороги...
А Валентина стояла, как вкопанная...
Зарычав, я закричала в последний раз:
-Убегай!!!
- А ты???
- Беги же уже!!!
И она побежала...
С двух сторон дороги – заросли кукурузы... и Асса... Оставь я здесь Валентину, ее бы просто не нашли. В голове была одна мысль – не дать скатить себя с дороги, в кукурузу. Катались туда и обратно, как маятник. За каждый удар моей головы об асфальт мужик получал в зубы. Видно, это ему надоело, и он решил поломать руки. Неожиданное, отчаянное мое сопротивление его привело в бешенство! Поймав момент, он наступил коленом на горло...
Я поздно осознала, что меня убивают...
В глаза смотрела СМЕРТЬ! И этот взгляд голубых глаз говорил:
- Все! Назад дороги нет!!! Это – КОНЕЦ!!!
Во рту появился соленый привкус... Сознание поплыло... потемнело в глазах...
Внезапно, откуда-то издалека, как будто из самой глубины моей души раздался жуткий предсмертный волчий вой... рожденный не страхом смерти, а от отчаяния, от невозможности более противостоять Смерти.
Еще секунда, другая...
И... ощущение того, что меня трясут за плечи и гладят по голове, вернуло меня в реальность, заставило открыть глаза...
Красивый молодой парень, чеченец, прижимал меня к груди, гладил по голове и спрашивал:
- Ты живая? Что он тебе сделал? Что???
- Ничего...
А мужик уже скрывался в кукурузе.
По дороге бежали мои девчонки.
Парень, достав платочек, вытер кровь с моих губ...
- Вон, твои бегут... Ты как? Ничего? Я попробую его догнать.
Вместе с подбежавшими девчонками, на машине подъехал местный участковый. В машине я увидела Валю. Ее всю трясло, а глаза были полные слез.
В кукурузе никого найти не удалось. Да и немыслимо это было. В машину я сесть отказалась. До лагеря дошла сама, отвечая на вопросы девчонок. Полуголые, они смешно выглядели. Прибежали, кто, в чем валялся на кровати. Сказали, что Валентина, залетев в домик, закричала жутким голосом:
- Там, на дороге, Надьку убивают!!!
Выскочили, хватая, палки по дороге.
Вечером Валю увезли домой. Нарушение психики... из-за шока...
Я чувствовала себя вполне нормально...
Только, отвечая на вопросы участкового, никак не могла вспомнить, во что же был одет мужик. В памяти остался только взгляд диких голубых глаз...
Успокоилась, и заставила себя разложить событие на кусочки. Умение анализировать, дало возможность вспомнить, как выглядел мужик. Память показала момент, когда он шел впереди нас, и я точно описала его внешность. Оказалось – мужик сбежал из тюрьмы, уголовник, и находится в розыске.
…………………………………………………………………………………………………….
А на следующий день, я не смогла встать.
Не работала шея. Чтоб попить воды, голову приходилось поддерживать рукой. Усталость и боль во всем теле приказывали: «Спать!». Есть совсем не хотелось.
Девчонки наши были расселены в три комнаты, в последней жили несколько девиц легкого поведения. У них была своя жизнь. Комиссар с командиром в ту комнату практически не заходили. На третий день, одна из них, случайно, заглянула в нашу комнату. Подойдя ко мне, она спросила, когда я в последний раз ела. Никого не интересовало, ходила ли я в столовую. Она сходила за подружками, и вместе, дружно, на покрывале, перетащили меня в свою комнату. И обеспечили такой уход!!! Для меня, лично, просили варить манную кашу в столовой и кормили, поддерживая голову, с ложечки. А поили только молоком, которое передавал для меня тот чеченец, который не отдал меня в руки Смерти. По вечерам рассаживались вокруг меня и не давали грустить, гоняя вокруг меня мух и рассказывая интересные истории и анекдоты. Я благодарна им не менее, чем своему спасителю.
Дело возбуждать запретили. В универ сообщать - тоже!
Ссадины на лице заживали медленно. В поезде домой добирались неделю. Я так боялась, что ссадины на моем лице увидит мама и все поймет.
……………………………………………………………………………………………………..
Так я стала Волком. Навсегда! Волчий нюх моментально говорит об опасности. Уголовников чую спиной – шерсть встает дыбом! К Смерти всегда поворачиваюсь лицом и делаю вызов первой, но никогда не убегаю.
Двадцать лет я пыталась забыть…
А потом родились стихи…
А сегодня – этот рассказ…
16.04.2007