Николай I

Он был третьим сыном Павла
В двадцать девять лет – на трон.
Первый шаг его – расправа.
Долгий путь проделал он.

С царскосельскою пальбою
И под колокольный звон.
Свет, увидев над собою,
Закричал. … Явился ОН!

Сразу к царствующей бабке,
Это был последний внук,
В установленном порядке
Прибыл в самый близкий круг.

«Счастье» кончилось внезапно,
Вскорости Господь прибрал.
Няньку новую, понятно,
Взяли, чтобы с ней играл.

Нянечка была шотландка.
Семь лет полных только с ним.
Ничего, что иностранка
Он всегда ей был своим.

Лайон с детства приучала
К благородству, смелым быть.
И сама не замечала,
Как легко своё забыть.

Мальчик очень привязался,
Всю жизнь Лайон вспоминал.
Как бы он потом не звался,
Он её не забывал.

Во дворце ей дал квартиру
Несмотря на круговерть
Поселил не по ранжиру …
Там застала её смерть.

Все последующие годы
С Николаем был Ламздорф.
Граф особенной породы,
Да и воин будь здоров.

Воспитательской же жилкой
Он, увы, не обладал.
На детей смотрел с ухмылкой,
Век, похоже, доживал.

Смерть отца он помнил плохо
Знал, что умер тот не сам.
Был далёк от охов, вздохов,
И не верил чудесам.

Тяга к воинскому долгу
Генами передалась.
Всё отцовское подолгу
Изучал – так зрела страсть.

Самой лучшей же наградой,
Посмотреть парад, развод.
Мать была порой преградой,
Ей семья нужна – не взвод.

А в войне с Наполеоном? …
Он проходу не давал.
«Убегу!!!» - кричал со стоном
Брат «в узде» его держал.

Был он младшим и любимым,
Потому-то брат берёг.
Был тот жест неоценимым,
Он фамилию стерёг.

После взятия Парижа
Николай и Константин
За границу для престижа
Подались. Вопрос один.

Посмотреть следы сражений?
Ни к чему тогда спектакль.
Из других соображений, …
А каких? Узнать не жаль.

И узнали очень скоро
Александр всех вёз в Берлин.
Их король без всяких споров
Был с решением не один.

Доложил: «Идёт охота
За приданым, … выбор мой
Дочь – красавица Шарлотта
Должна стать ЕГО женой».

И подходит к Николаю.
Николай: «Я очень рад!
Я давно Шаротту знаю!
Я готов! Спасибо брат».

И оформили помолвку.
Подписали документ.
Женихи все сбиты с толку,
Но упущен был момент.

Возвращались братья вместе;
Александр, к своим делам,
Константин к своей невесте,
Николай не знал и сам.

В Петербурге ждал куратор,
Это был сам Опперман.
Просто Бог – фортификатор.
Картографии гурман.

Николая взял в опёку
Стал учить и обсуждать.
И былого недотёпу
Стало трудно узнавать.

В завершении учёбы
Он решился предпринять
По местам поездку, чтобы
Ситуацию понять.

А потом и за границу,
Съездить в Англию решил.
Посетить её столицу …
Buckingham вот не спешил.

Тем не менее, поездка
В общем смысле, удалась.
Посмотрел что за соседка,
Увидал, какая власть.

Весь уклад либерализма,
Он не много огорчил.
Но урок консерватизма
Он там всё же получил.

Вот и бракосочетание!
Он уже устал и ждать.
А небесное создание
Было просто не узнать.

Он всегда любил Шарлотту,
Здесь же просто обалдел.
Красотою не на йоту
Не утратила шедевр.

Фридрих прибыл в чине тестя,
Он сегодня не король.
И шутил со всеми вместе,
По душе такая роль.

И пришлось Шарлотте всё же
Православие принять.
Потому что муж дороже
Лютеранства, надо внять.

Она стала Александра,
Как и сын её потом.
И любима, и желанна
Сын согрет её теплом.

Константин, живя в Варшаве,
Александру сообщил:
«Трон занять я, брат, не в праве!»
И прошение приобщил.

И тогда в глубокой тайне
Он составил Манифест:
«Николай – наследник крайний!»
И скрепил печатью текст.

Николай, когда брат умер,
Константину присягнул.
Манифест прочли и всуе
Он с наследием тянул.

Николай стал император,
Это, как водораздел.
Кто-то скажет: «Он диктатор!»
Кто-то отойдёт от дел.

Но события развиваться
Стали, словно был в них толк.
От присяги отказаться,
Заявил Московский полк.

Батальоны шли к Сенату.
Вёл Бестужев – декабрист.
Там в каре – пресечь атаку
На вопросы, крик и свист.

Вскоре к площади стянули
Всех гвардейцев из казарм.
Кто на верность присягнули,
Шли прикрыть этот базар.

Молча ждали Трубецкого,
Он восстание возглавлял.
Ни его, кого другого,
Не нашли. Видать «слинял».

Губернатор Петербурга
Милорадович – герой.
Бил француза, шведа, турка …
Поплатился головой.

«Эй, ребята! Полк Московский!
Кто не раз вас в бой водил?»
Вышел чокнутый Каховский,
Одним выстрелом убил.

Николай, собой рискуя,
Сам к восставшим подходил.
Как опасности не чуя,
С рядовыми говорил.

Всё закончилось картечью.
Залп прошёл поверх голов.
Лучше бы закончить речью,
Слушатель был не готов.

Даже ВРЕМЯ не посмело
Всё расставить по местам.
Так оболганный умело,
Он дошёл до нас, как срам.

К власти он совсем не рвался,
Константину присягнул.
Либерал вовсю старался
И убийством припугнул.

Что хотели декабристы?
Демократии во всём.
А залётные артисты
Типа Пестель, здесь при чём?

Всем давай свободу слова!
А кто рот им затыкал?
Пушкин разве не основа
Той свободы. Кто не знал?

Конституцию хотели?
Брат хотел не меньше их.
Как Сперанского «уели» …
Он ведь тоже из «своих».

Против крепостного права?
Александр ещё начал …
Декабристам нужна слава,
Вот народ так и встречал.

Он за тридцать лет правления
Казнил только пятерых.
Есть примеры для сравнения?
Это был удар под дых.

Избиения и пытки,
Это был нормальный факт.
Николай даже попытки
Пресекал, как подлый акт.

Власть должна во всём единой,
Центр всем должен управлять.
Создал сыск и стал он силой.
Бенквндорф стал заправлять.

Снова с Персией разборки
И опять виной Кавказ.
Все угрозы, кривотолки
Головная боль подчас.

И Ермолов разобрался …
Шах персидский сам не рад,
Что в войну опять ввязался.
Мир и нет пути назад.

И пришлось тому же шаху
Нам отдать Нахичевань.
Понял шах, что дал он маху.
Всё же шах, а был бы рвань.

За симпатии грекам, турки
Нам свой выразили гнев.
И опять, как полудурки,
К нам с войной, не поумнев.

Дибич с корпусом, всёго-то
Поти взял, Каре, Эрзерум.
Стольный град видать в бинокль,
Слышно в Поти: «Караул!»

К беззащитным, янычары
Могут крутость показать.
Но при виде русских, кары
Вряд ли могут избежать.

И пришлось забрать, конечно,
Ахалцихский район.
А вот Греция навечно
Туркам - вечный перезвон.

В Польше снова беспорядки,
Константин чуть не погиб.
Сейм всё делал без оглядки,
Что восстание – перегиб.

Снова Дибич, как на юге,
Под Варшавой показал.
Что он здесь не на досуге,
Всех примерно наказал.

Затянула все холера.
Умер Дибич, Константин.
У поляк возникла вера,
Что поможет карантин.

Граф Паскевич был замена.
Николай отдал всю власть.
Взяв Варшаву, власти смена
Но кипела ещё страсть.

Кто был этим не довольны,
По Европе разбрелись.
По их мнению, всё же вольны …
Страсти так вот улеглись.

Царство Польское создали,
Был подписан Манифест.
Но российские скрижали
Стал и им священный текст.

Вот железная дорога,
Царскосельский вариант,
Стала вдруг, по воле Бога,
Как прорыв, умам гарант.

А пока всё закупали.
Строил Герстнер – инженер.
Брали всё, не выбирали …
Рельсы, шпалы, например.

Колея была пошире.
Тоже Герстнер виноват.
Мы единственные в мире,
Кто такому только рад.

Только праздник отгуляли
Снова Турция зовёт.
Египтяне их «достали»
Анкара вот-вот падёт.

Николай не лез в объятья,
Смог брезгливость превозмочь
Турки нам хоть и не братья.
Всё же надо им помочь.

И вот наши на Босфоре.
Тридцать тысяч молодцов!
Муравьёв у них в фаворе,
Настоящих храбрецов.

Мухаммед Али смутился
И на русских не пошёл.
Он к французам обратился,
Но поддержки не нашёл.

А Европу в это время
Продолжало сотрясать.
В Пеште брошенное семя,
Начинало прорастать.

И трон Габсбургов качнулся,
Венгры показали прыть.
Мир для них перевернулся,
Всех австрийцев стали бить.

Независимость, свобода!
Вот что стало их девиз.
И буквально за полгода
Всё летело только вниз.

И в Хорватии восстание,
Трансильвания бурлит.
Сербы, как напоминание,
Вольнодумство в них не спит.

Вот и Буду венгры взяли,
Вену скрутим, дайте срок.
Но идти, пока не смяли,
Надо было на Восток.

Франц-Иосиф понял первый,
Первый помощь попросил.
Николай – союзник верный,
Все претензии простил.

И Иван Паскевич вскоре,
Тот, кто Польшу усмирял,
По Европе, словно в поле,
Вёрсты лихо отмерял.

Пешт и Буда были взяты,
Сдались Мункач и Арад.
Документы все изъяты
Больше не было преград.

Так что Габсбурги довольны,
Австро-Венгрия живёт.
Скоро руку жать, невольно,
Всё желание пропадёт.

Николаю самый главный
Стал аграриев вопрос.
Ход реформ, пусть даже плавный
С каждым годом всё же рос.

Крепостных в два раза меньше,
Больше стало госкрестьян.
Все с наделом, ни как раньше,
Даже были из дворян.

Шла отмена осторожно
Крепостничества, как факт.
Не успел принять, как должно,
Этот судьбоносный акт.

Самым грозным испытанием
Стала Крымская война.
Руководствуясь незнанием,
Мол, проиграна она.

И клише на Николая
Что «прогнил» его режим.
И «отсталость», точно зная,
Что сей бред, непогрешим.

Мир «позорный» заключили,
«Потеряли» целый флот.
Все долги их нам «простили»
И солдат уже не тот.

Кто ж наш враг на самом деле?
Три империи! Вот так!
Королевство, тоже в теле …
Вот такой навис «кулак».

А теперь давай по списку.
Первой Англия стоит.
Самый мощный флот, без риску
И промышленность не спит.

Франция – второй флот в мире.
Экономика растёт.
Сухопутных войск – четыре,
Но колонии не в счёт.

Плюс Османская держава.
Флот слабее, тоже есть.
Ну, и армию держала …
У султана есть ли честь?

И Сардинское королевство,
Не ахти, какой игрок.
Двадцать тысяч не наследство,
А штыков дала не впрок.

И другие государства,
Австро-Венгрия в пример
Из-за зависти, злорадства
Не приняли должных мер.

Даже Пруссия – соседка,
Нам союзница вдвойне
Вдруг решила, как наседка,
Отсидеться в стороне.

Что хотела эта сила?
У России Крым забрать?
Их не эта мысль бесила.
Мысль – Россию обуздать.

В планы троицы входило:
Всю Финляндию забрать,
И с Аландами, как было,
Всю Прибалтику прибрать.

Крым вернуть, само собою,
Черноморский флот в расход.
А Кавказ, с такой судьбою,
Весь отторгнуть … и в доход.

Всю Валахию с Молдовой
Австро-Венгрии отдать.
Пальмерстон, пусть и основой,
План советовал принять.

Польша? Дать былую славу!
И в границах тех времён.
Всю российскую ораву
Уничтожить, без имён.

Ничего у них не вышло.
Николай собрал костяк,
Гордость Родины - не дышло,
Когда в сердце реет стяг.

Севастополь - гордость флота,
Враг не смог его весь взять.
Моряки, чины, пехота
Не отдали даже пядь.

Здесь погибли адмиралы,
Гордость нации навек.
Рядовые, генералы
Дали всем прямой ответ.

Австро-Венгрия решила
Три державы поддержать.
Прусский трон, вообще машина,
Стал почти не возражать.

Шведов Англия склоняла
В коалицию вступить.
Вот Россия и меняла
Свою тактику. Как быть?

Николай – недюжей воли
К катастрофе был готов.
Основные силы, что ли?
Все на Западе, без слов.

Шестьсот тысячное войско.
Было чем атаковать.
Крым вселял чуть беспокойство …
Знал, что их там не сломать.

Не увидел он развязки
Умер рано. Жил да жил …
Отравился? Это сказки.
Память нашу заслужил.




14 марта 2016 года