***

Сборник стихотворений


БУКВА


Период создания: ноябрь 2006-март 2007


















Капли впадают в море.
Звуки взмывают в песни.
Буквы слагают слова. И затвердевают в письменности.
Слова оставляют человечеству памятник его истории и морально-этических ценностей.
По буквам человечество накопило кладезь информации и сотворило предпосылки для развития в будущее.





Ждут туманы в зыбком стоне.
Тайной манят, лгут ознобом.
Дышат в призрачных покровах
Дней минувших сны и тонут.
Оживает в них былое
И с грядущим рядом бродит.
Поводырем луч нашелся
Сны спугнул, скосился к росам.
Соловья ужалил в горло…
Трель распеленала солнце…
 


Цыган взлетел тигром
И бил, страстью бредя,
Чечетку в такт сердцу.
Луну отравили
Крылатые пальцы –
И жгли ее страстью!
И ноги чертили
Мечты в поднебесье,
Понятные бесу.
Толпу кабалила
И в неге кричала,
Зардевшись, струна – «Ай!»
Хлестали и злили
Удары фламенко
Молила толпа: «Бей - Ай!»




Луна укуталась в сирень,
Струилась в сивости ветвей,
Полна, вдыхала аромат
До приторности скоротечный…
Гневились, взмахом серебра
Луну объявши, облака:
«Как низко пала, вечность прав,
Ты в ласки жизнью быстротечной…»


Cтепь – колышется в цветах
От Дуная до Днепра
Колосятся в ней хлеба,
Перелески ждут дождя…
Версты верткие - в простор
В ветры травы дышат вкось…
В зноях суслами хлеба,
Гонят реки за моря…
Ой – горит в ставке вода,
И копыта обожгла
Распластались облака
То в моря нырнут, то в яр
Охрой вьется чрез поля
Путь-дорога, пыль клубя…
Кони вороном летят,
Бубны табору велят
Песней литься… Хлыст звенит:
«Путь-дорога, кинь тузы!»


Поперхнувшись горьким стоном,
Прячет боль ворона в снег..
Хвост, ощипанный, трубою
Небо колет в злой тоске.
Крылья виснут после боя
Продырявленным кашне…
По-куриному, уродом,
Семенит, икнув в прыжке.
Утирают слезы люди
И несут калеке хлеб.
Серокрылые подруги
Тарабанят по хлебам:
«Охраняем острым клювом
От котов тебя чуть свет...
Прыгай на забор, вмиг, - дура,-
Крюгер алчет новых жертв!»






Ноябрь седел и хмурил хляби,
Редея со слезливым днем,
Рассвет сплетался в нем с закатом,
И дул на крыши куполов.
Озябший звон тревожил сердце,
Звал солнце, бередил туман.
Зарделось караваем небо, -
Румяной радугой обняв.


Старея, лев выходит в свет.
Могучий зев… И нищ гарем
Почтенных пум, служа ему.
 И глаз не зрит, и туп уж клык.
Роскошен век, седеет лев…
Величья полон, помнит он
Свой первый бой и пыль погонь,
Силки интриг, любовный пыл.
Колдует сон, царь молод в нем…
Крадется смерть в коварном сне.
С ней явь грядет в немом прыжке.
Сынок пред львом завис змеей…
Рассвета кровь – царей секрет…


Я чернее ночи летней –
Дворовой бездомный кот.
Отделял меня от смерти
Мой воскресший драный хвост.
Под машиною соседской
Убежать хотел от грез.
На колесах спал, не веря,
Что быстрей моторы снов.
Спрыгнул б вовремя, - поверил,
Не грызут мечты хвостов.
Одряхлевшая старушка
Принесла меня домой.
Там ютилось двадцать кошек
И одиннадцать котов.
Месяц с лишним я лечился
Под присмотром докторов:
Раны ныли, и ревели
Хоры кошек и котов.
Без одышек вел забеги
Вверх до люстры -
Вниз в горшок
С цикламенами и встретил
Помутневший бабкин взор.
Тихо съехала хозяйка
На неубранный паркет.
Мы кричали: «Не бросай нас
На наркозный ранний снег.»
Встрепенулась вмиг бабулька,
Молча кинулась спасать
Цикламены, клочья люстры
От взбесившихся бродяг.
Абажур висел, болтаясь,
И сорвался прочь с крюка.
Изогнулся я, подставив
Спину брызгам хрусталя.
Закрутилась как рулетка
Люстра в лапах у меня –
На зеро остановилась,
Кувыркнув на дверь плашмя.
Я спасти хотел остатки
Раритетного старья –
Получил пинок на завтрак,
Задыхаясь от стыда.
Силы нет глядеть в зеницы
Доброй старицы – я гад –
Осквернил невольно келью
Воскрешенный вдруг солдат.
Отплатил восстаньем стаи
Ей за ласку и уход.
Радость с бурей бес попутал –
Не дразнил ее котов…
Потеряла меру свора,
Сотрясая мощи стен.
Тыкал мордой я старушку –
«Не сердись, ведь скважин нет»
Пресвятой была бабулька,
Ожерельем подняла
Потрепав по морде черной:
«Оклемался шкодник впрямь!»
Переждал я с ней метели,
Грел подагру важно ей
Разноцветный сброд пижоном
Залоснился и в усах.
Вот и март задул внезапно
Кошек взмылила весна –
В очертившемся подвое
Я - подлец - не устоял.
Не Содом и не Гоморра, -
Котовасии гульба
Подарили бабке сотню
Пречудеснейших котят.
Я гордился как художник
Гениальностью кичась…
Щеголять нам Бог поможет
На пушистых коготках.



Как вечность протекает
Истории река.
В туманы ускользают
Героев имена
Из века в век топтали
В России злато ржи.
И кровью окропляли
Безгрешие пурги…
Гремели табунами –
И в свистах ездока
Кровавые набаты
Звенели на дубах…
Орда неслась бураном
Кочевников стрела
Размножилась ветрами
И в пеплах полегла…
В набатах пекла гасли –
К иконам люди шли.
Молитвы исцеляли…
Но в кумачах ушли…
Кумач царей впитал кровь…
И кровь народа пил.
Потомок родов диких,
Забывших бога, дух.
Безвластному насилью
Прищурясь, присягнул…
Иконы заменили
Уколы бороды –
И профиль тот затмил уж
Купюры свежий хруст.
Кащей из зиккурата
Околдовал толпу. 
Тираж героев глянца
Презрел Святую Русь.
Как ствол березы, ситец
Слезой стянул дыру.
Из рая освятили
Поэты шрамы пуль.
Текут из вен их рифмы,
Не присягая, в Русь.


Звездою роза полыхала
В ночи струящихся волос.
И в кабалу завлек, смяв страхи,
Сцепивший стан косой платок.
Смутилось небо пред очами,
Ресницы прятали кураж,
Манили пляской бесноватой
В игре с огнем из дивных глаз.
Послушны доле кавалеры
И пьют фламенко залп как кровь.
Трель ног вела к мечтам по картам,
Рук пляска подняла в полет.
Нет Адалузски краше Кармэн –
Сердца ей служат, жжет любовь…
Бессмертна страсть, и стала сладкой
Кинжала ласка, чист порок.
Любимый дал в объятьях рай ей -
Гитарой вылился их стон.
По каплям правд не источают –
Молва нема убить любовь.

Библейские звуки.

«Тебя я создал, человек, -
Тобой был горд в смятеньи дел.
Ты жил в раю без зла и бед
Но предал женщину в обед.»
«Ты дал жену от скуки лет –
От древа есть давала мне.
Вкушали вместе тех утех…
Бог мой, - она ввела во грех.»
«С тобой играл я в тень и свет –
Труслив и слаб ты был – мне бес
Тебя познать помог в момент.»
«Не окрылился раб, - я - червь...»
«Тебя люблю как сыновей –
Их слал на смерть тебе в удел.
В тебя все ж верю – дал тебе
Для обученья беса – верь!
Он - мастер выше всяких мер, -
Все ж зря приставлен был к тебе!
Хоть век, как сон твой, человек, -
Любить и верить ты не смел!..»


В мой сон вползла как змей
Смерть злобного врага.
Не сгинул на войне –
Почтил свою кровать.
Эпоха бурных дней
С ним грустно отошла.
Прогорклых слез ручей
Унес в рассвет меня.
Хоть ныне счастлив враг
И здравствует пока,
Я друга в смуте дней
Найду… Уйдем от драм….



Качает маятник мой сон.
Качелей бархат ал как кровь.
Замедлив ход, ищу в снах ось –
Перекосить той боли ход
Ресниц дрожь пусть обманет ход, -
Ось жизни целится копьем…
Ось - в равновесии моем…
Копье разит чужой расчет…
В тьму наваждение ушло…
И зло уж попрано добром
Нежнее сон…И кокон в нем…
И боль тот кокон не пробьет-
Луч тронул блеском зеркала, -
И в бликах маятник отстал
Мне снов не жаль:
Есть блеск зеркал…


Колибри пьет нектар цветов
Висит, вальсируя средь пчел.
Царит в короне лепестков,
Мерцая крыльями, поет.


Поникла праздничная елка,
И обносилась мишура,
Одежда мандаринов ссохлась,
Ковер шарами тихо смят.
Бой, величавее курантов,
Вдруг утро новое сотряс.
Твой голос воскресил набатом
Обманы, боль и злость утрат.
Упреки колят как иголки,
Утратив свежий фимиам.
Великолепие чертенка
Утратил ты, святым не став.

Бульдожкин визг.

«Жрать!», - вопит лицо в морщинках,
«Жрать! Без сна и праздных дел!
Вкусно жрать!», - вопит детинка.
«Дать бульдожке мир в обед!».
Клык бросает гневно вызов,
Мощь собрав лихих зверей,
Стонет, горло запрокинув:
«Суп, не соль люблю в тебе!»


Зарделся предсказаньем день,
Густую златом жаля тень.
И табор туч замедлил бег –
Затух, чтобы заснуть нигде.
А мы, зажегшись от любви,
Врозь таем, злимся на мечты…
И гоним прочь пустые дни,
Чтоб о любви нигде забыть.


Забуду чары терпких встреч,
Затмивших мигом лет мытарства
И не замечу трепет век,
Накрывших раны сердца залпом…
Воспоминания сожгу,
Небрежно поклонюсь утратам…
Мечты грядущему верну,
И не узнаю их я завтра.


Летят вороны в легионы,
Разят гортанно пустоту,
Торопят солнце дню навстречу –
Шаманят хворую весну…
Тоскою сыты зимних песен,
Крылами хлещут неба муть,
Подняли купол поднебесья,
Пророчат марту, снегу лгут.