Города

Париж

В этом городе падают звезды
На асфальтовый мрамор полей.
В этом городе веет мимозой
И струящимся шлейфом Шанель…

В этом городе прячется призрак
Меж рядов безобразных химер,
Но его  беззвучные крики
Слышат только  Гюго и Бодлер…

С Tour Eiffel все глядят удивлённо
На раскрытые томики крыш…
В этом городе бродят влюблённые,
Этот город зовется Париж…


ВЕНЕЦИЯ

Её не топтать сапогами,
Острых шпилек в неё не вонзать.
Только  дерзко-босыми ногами
По ней можно смело гулять!

Или в тонкую лодку забраться,
И поплыть под аркадой мостов
Среди бежево-рыжих палаццо,
Красно-белых старинных дворцов.

И услышать в лиловом закате
Крылья сотен седых голубей!
И увидеть Венецию в платьях
Мной неузнанных королей!


ЛОНДОН

Серый, оживлённый, стройный город,
Где почти всегда рождаются дожди,
Где в июльскую холодную погоду
Горожане забираются в плащи,

Где горят обочины  отелей,
Спускаясь в непросохший океан,
Где ждут они застенчивых Офелий,
Куря для них столичный фимиам.

На площади, где Нельсон однорукий
Стоит, сжимая рукоять меча,
Львы щурятся устало-близоруко,
Порой предупреждающе рыча.

И разливается по крышам бой курантов,
Смывая с Лондона туманную вуаль,
И смотрят заспанные тени арестантов
Из окон Тауэра на водяную сталь.

РИМ

С тех незапамятных времён
Стоит он - гордый, непокорный,
Под сенью апельсинных крон
И на семи холмах рождённый.

Среди развалин загорелых
Одно спокойствие царит –
В дворцах  атлетов мощнотелых
И пышногрудых афродит.

Там Колизей  -  циклоп - театр,
Где солнцем огненным объят,
В предсмертной муке гладиатор
Встречал последний свой закат.

Там с крыши собственного замка
Небесный ангел вниз глядит,
И в глубине Боргезе парка
Лорд  Байрон  мраморный  сидит.

Там в окруженьи  диких рыб
На яркой площади Навона
У ног седых кариатид
В фонтанах плещутся Тритоны.

Он сам – как город-государство,
Огромен и непобедим,
Своих двух вечных царств богатства
Хранит в себе великий Рим.

МАЙАМИ

В тёплых сумерках города летнего,
Среди разноцветных огней,
Под лапами пальм столетних
Видит сны океан – царь морей.

В нём, как в ванной трёхкомнатной, плещется
Злое Солнце, по-детски смеясь.
Лишь брусничные волосы мечутся,
От беспечной игры расплетясь.

И за ним, как родители строгие,
Всё следят неусыпно дома.
Они смотрят глазами широкими
На багровые облака.

А на площади в сердце Майами,
Отражаясь в фейерверке зеркал,
Глаза наполняя слезами,
Русский Стравинский звучал.