А, не попить ли нам кваску...

А, не попить ли нам кваску…

А не попить ли нам кваску,
Тем более, что после баньки,
Полезнейший, вкусный на «вкус»,
Нектар чудеснейший с кислинкой.

Кто и когда квас изобрёл?
Вопрос тут до сих пор открытый.
В Писании Священном, мол,
Упоминается об этом:

«Во время Пасхи можно есть,
Лишь пресный хлеб, то – опресноки.
Ни в коем случае не есть,
Коль, приготовлен на закваске…»

… ибо надо праздновать Пасху -
«в бесквасии чистоты и истины» (Исх. 12:15, 19)(1 кор,5:7-8)

Значит, закваска раз была,
То, мог и квас тогда иметься,
«До нашей эры, те дела:
«Писание» то, составлялось.

И в русской жизни этот квас,
Особенности есть, в котором,
Характера всех нас, как раз,
Простота, лёгкость, кисло - горечь.

Святой Игнатий говорил,
Епископ он же, Антиохский(2),
Во втором веке, что служил,
Упоминал о квасе броско:

…Извергните худую закваску, устаревшую и
Испортившуюся, и изменитесь в новый квас,
который есть Иисус Христос».

Так что во время уж Христа,
Что-то вроде кваса пивали,
А вот, ячменный квас тогда,
В древнем Египте уже знали.

И Гиппократ упоминал,
Что-то похожее на это.
Может, и квас он попивал,
Ведь было же что-то на свете.

Но тот квас,  что пьют на Руси,
Ни с чем, конечно несравнимый,
Из квашенной ржаной муки,
Приоритет неоспоримый.

И тут достаточно сказать,
Что в ни одной там кухне мира,
Такого кваса – не сыскать,
Ибо там с квасом нету пира.

Много чего на свете пьют,
Плодово - ягодных, фруктовых,
И овощной, из свёклы ж тут,
Из ячменя его готовят.

Но вот,  наш русский, тут - ржаной
С сахаром - солод, дрожжи в деле…
С квасных  хлебцев, ясно ж - с водой,
Кисломолочных, плюс - бактерий.

Это ж исконный русский квас,
Тот в старину не только пили,
Чуть не молились там у нас,
Баллады и частушки пели.

В этапе раннем человек,
Процессов химии не зная,
Что-то «смудрил» там в голове,
И что-то, вдруг, там появлялось.

И получился как-то квас,
Со своим качеством волшебным.
И превратился он  в тот час,
В обрядовый напиток, верно.

Считалось, если вдруг – пожар,
Вызванный молнией. Тот срочно,
Квасом могли только тушить,
Обруч бросали там от бочки.

А перед свадьбой мыли там,
Невесту в бане. И там лили,
На каменку тот квас тогда,
Остатки кваса того пили.

После ж венчанья – молодых,
Родители «детей» встречали,
Хлебом и квасом. Позже ж их,
Вдобавок солью, привечали.

А почему ж наш человек,
«Подсел» на квас фундаментально.
Известно стало в прошлый век,
Что он полезен, все узнали.

Кислоты в квасе, кстати, есть,
Сахар и витамины так же.
И микроэлементы «все»,
Свободные аминокислоты тоже.

О том не знали в старину,
Качества лишь кваса ценили.
Он «наводнил»  кругом страну,
Гуляли с ним, и им лечились.

Но, было ещё кое- что,
Квас от цинги же помогает.
Микробиологи потом,
Скажут – болезни пропадают.

Бактерицидных свойств его,
Никто теперь не умоляет.
За двадцать лишь минут всего,
Холерный вибрион «сдыхает».

Тифозной палочке – конец.
Та, в этом квасе погибает!
Он, как лекарство – наконец,
Кишечнику квас помогает.

Ох, не случайно же в посты,
Летом особо - квас ядрёный,
Основу составлял еды,
Квас, чёрный хлеб, и лук зелёный.

Во времена «Петра», тогда,
Квас превратился в непременный,
Продукт довольствия солдат,
Флота, тюрем. И, это - верно.

Позже узнали и, о том,
Квасы, которые все пили:
(Цари, крестьяне – каждый дом)
Средь них «хмельные» уже были.

Но, для любителей «хмельных»,
Настанут трудные денёчки.
«Иван Третий» запретит их,
Варить мёд, пиво, ставить бражки.

Подданных же, пьяным «зельем»,
Поить он запретит повсюду,
Мимо казны его, кругом,
Преследовать за это будут.

Беспошлинно делать могли,
Только – без градусов, напитки.
И квас «трезвел». И хмель свой «слил»,
«Безалкогольным» стал. Слог - меткий.

И очень быстро на Руси,
Полтысячи сортов уж стало.
Помимо русского - из ржи,
Время раздольное настало.

«Баварский» появился квас,
С муки пшеничной, тот готовят.
Ячменный солод там как раз.
Патока ещё в этот входит.

«Кислые щи» были ещё ж,
С муки пшеничной, солод так же,
Ячменный и ржаной к тому ж,
Белый сахарный квас был тоже.

Много квасов пошло тогда:
Сладкий, кислый, мятный, с изюмом.
С хреном, густой, душистый там,
С пшеном, с перцем - других там уйма.

Были и правила свои:
На выделенном месте только,
Там торговать квасом могли,
Выход с него – накажут строго.

Летом в Москве больше всего,
Торговцев квасом находилось,
«Охотный ряд». Летом в него,
Люди толпой все приходили.

В монастырях делали квас.
Квасное производство было.
Для церкви нужен был как раз,
В посты всякие квас тот пили.

В Троице – Сергиевой лавре. Там,
В Шестнадцатом столетье даже,
Хранилось в бочках всё тогда,
«Величины неизмеримой» так же.

«По три аршина в высоту,
(То более уже двух метров)
В диаметре  - более двух,
(Полтора, более, то, метров).

С места их не сдвигали там,
Напитки вниз  по трубам лили.
Их сквозь своды подвалов там,
В бочки расходные сливали.

Летом держали всё на льду,
И иностранцы там писали,
«Можно похвалить русских тут,
Как те продукты сохраняли.

Что у них в каждом доме есть,
Для охлаждения всей пищи,
Там ледники.  И лёд тех мест,
Там просто так у них не сыщешь.

В марте ледник забьют весь льдом,
Потом водой всё заливали.
Вода замёрзнет в  ночь. Потом,
Соломой лёд тот покрывали.

После «Отечественной войны»,
Тогда, «двенадцатого года»,
Гусары - только лишь они,
«Коктейль» готовили в охотку.

«С квасом - Шампанское сольют,
Там - «половину с половиной»,
И стали называть смесь, ту,
Названием, «смешным» и длинным.

«Смесь французского с нижегородским…»

В комедии, что написал,
Наш знаменитый Грибоедов,
То, «Горе от ума». Там взял,
Он выраженье так же это:

«Здесь нынче тон каков?
На съездах, на больших, по праздникам приходским,
Господствует ещё смешенье языков:
Французского с нижегородским?»

А к революции уже,
Сортов – триста всего осталось,
На одного - в России шло,
В год, литров двести всяких квасов.
----------------------------
После крещения Киева, Владимир Святославович
Приказал раздать народу «пищу, мёд, и квас».
Соловецкий монастырь имел так же квасопроизводство.