Без названия. Слишком холодный Мир

Бывает ты идешь по городу, а тебе в спину дует ледяной ветер, обдавая яркими воспоминаниями о теплом лете и о том, как ты веселился с лучами солнца и грелся в объятиях обжигающе мягкой травы, целуя небо мокрыми от слез счастья глазами. Ты бредешь, одиноко пиная пустую железную банку, непристойно громко размышляя своим внутренним голосом о том, что мир стал слишком холоден, зимы - слишком суровы, а люди слишком эгоистичны. Ты плетешься по опустевшим улицам, пиная злосчастную банку, служившую кому-то единственным источником радости и воды; ты просто взял ее и погнал по тихим улицам, разрывая звенящий мрак резкими воплями пьяных ботинок, бьющих по невиновному алюминию. Где-то воют грустные звезды, рассыпая на крыши горсти инея, а ты все идешь, угоняя целую вселенную своей ногой. Ты все продолжаешь думать о том, что мир стал слишком холоден, а зимы - слишком суровы, и даже не сопоставляешь себя с людьми, которые стали слишком эгоистичны. Ты переставляешь ноги в такт вечернему вальсу окон, переставляешь мысли в такт вечернему танго луны и не думаешь, что ты, бредя по улице и не замечая грустного парня, сидящего на ступеньках и держащего в руках умирающие розы, завернутые в разорванный клочок газеты, продолжаешь медленно бежать на встречу судьбе, вовлекая поющий алюминий и свое святое эго в идущий крещендо бранль. Твои мысли плетут млечный путь из слов, вылетающих из уст безмерно счастливых зависимых людей, и ты идешь и пинаешь банку, не замечая двух мужчин в оборванных пальто и залатанной тысячу раз душой, осторожно протягивающих к тебе дрожащие руки с простой просьбой подкинуть копейку на чай. Ты идешь, мечтая о том, что однажды, когда мир перестанет быть слишком холодным, зимы - слишком суровыми, а люди слишком эгоистичными, ты будешь очень богат, ты будешь очень богат и очень добр, ты будешь даже слишком богат и до безобразия добр, и будешь спасать всех нуждающихся, принимая их в свой роскошный дом. Вальс сменяется балетом тонких веток, танцующих под музыку фонарных столбов и, под громкие аплодисменты ветра вкупе со свистящей алюминиевой банкой, ведомой твоим зимним ботинком, ты умудряешься распланировать все свое будущее, зная, что люди будут любить тебя и ты будешь любить их, и ты будешь слишком богат и до безобразия добр чтобы пускать их в свой маленький мир, не подозревая, что мир, в котором ты живешь - горяч, его зимы - слишком прекрасны, а люди слишком добры, когда мир, в котором живет твой Мир слишком холоден, его слова - слишком суровы, а мысли слишком эгоистичны. И вот, дойдя до своей теплой однокомнатной квартиры, ты возмущаешься от того, что ты слишком хорош и до безобразия богат для такого маленького мира внутри подъезда; ты мигом отбрасываешь эти дурацкие мысли в сторону, но все равно, будучи слишком плохим и до безобразия бедным человеком, бросаешь унылый взгляд на маленькую вселенную с надписью «шпроты» и пинаешь ее своим пьяным ботинком и, думая, что ты слишком хорош и до безобразия тактичен, даже не зарекаешься о том, что ты украл чей-то мир, чей-то алюминиевый мир с глупенькой надписью «шпроты», не подозревая о том, что грустный парень, сидящий на ступеньках и держащий в руках умирающие розы, завернутые в разорванный клочок газеты, и двое мужчин в оборванных пальто и залатанной тысячу раз душой, осторожно протягивающие к тебе дрожащие руки с просьбой подкинуть копейку на чай сожалеют вовсе не о том, что мир стал слишком суровым, зимы - слишком эгоистичными, а люди слишком холодны, и не о том, что когда-то они будут слишком богаты и до безобразия добры, и у них будет очень много домов и огромные люди, так беспрекословно их любящих, а о том, что они никогда не дойдут до своей теплой однокомнатной квартиры, и, включив газ и налив воду в чайник, никогда не сделают себе бесплатный чай; ты идешь по грязным переулкам, а тебе в спину дует ледяной ветер, обдавая яркими воспоминаниями о теплом лете и о том, как ты веселился с лучами солнца и грелся в объятиях обжигающе мягкой травы, целуя небо мокрыми от слез счастья глазами, беззвучно горланя во все стороны о том, что мир стал слишком холоден, зимы - слишком суровы, а ты - слишком эгоистичен.