Даждьбог

Подобно,
      копытами вспугнутого табуна
Обрушенной в дрожь,
             растревоженной степи,
Где каждой травинки корнями
              цепляется трепет
                за круп,
Сорвавшейся вслед бурелому
                галопом равнины;
Подобно последнему всплеску
            панической этой струны,
Оборванной дальним раскатом
                предгрозья,
Его приближенье,
          шагов нарастающий гул...
Как будто в пространства груди,
         захлебнувшейся собственным
                воплем,
Огромней, огромнее
        с каждым раскатом грозы
Становится сердце тревоги,
         и в ритме его колебаний
Покорней, покорней под ветра кнутами
                поклоны деревьев.
И нивы ложатся
   безвольней, безвольнее все
        под стопой, попирающей даль
                горизонта...
Куда ж обратить всех побегов
                беспомощный лепет
Пред явью всевластья
       Его необузданных сил —
В уют разве втиснуть
       Земли материнского лона,
В любовную пахоть
       Ее черноземных глубин,
Взалкавших соитья,
    вбирающих ужас
      из тьмы нарастающего бурелома.
Покорная прелесть Земли,
Которая дикую мощь
      нарастающих сил
        необузданной удали Неба
Желаньем отцовства
      в соитии черных
         бездонных глубин
                укрощает,
Клубящейся ужасом хмари бурана
Красу атлетических игр облаков придает.
Покорная прелесть Земли
И Неба бушующий норов.
Дремучими дебрями яри самца
Бушующий мрак облаков
Покорную прелесть Земли покрывает...
Покорная прелесть Земли
И Неба бушующий норов!..


О даждь дождя, о даждь, о даждь дождя!
Вот хлынул он — и нет небесным хлябям
Ни меры, ни препону, нет им дна.
Разверсты недра бурного желанья
В сплетенье пенном Неба и Земли –
Объятья, словно штормовые волны
Морей нездешних, скрыли сладость их.
Раскинутую пахоть материнства полнит
Отцовства низвергающийся пыл.
Ни зги! Хранима мглою ливня тайна:
В хмельном совокуплении стихий
Пределов преступление —зачатье...
Священнонепрогляден будет пусть, —
Стыдливо скрылось даже солнца око —
В утробе зарождающийся, путь,
Творящий непорочным семя рока.

Отхлынула волна творенья.
Покорно приняв смерть зерна
      залогом полновесности колосьев,
Сомкнулась борозда зачатья.
            Нет блаженней лона,
Прозрением плода
        понесшего надежду на бессмертье рода.
О как медоточив он,
         аромат бессмертья,
В туманных испареньях схлынувшего ливня,
В благоуханье каждого цветка,
             открывшегося солнцу.
Жужжанью пчел,
      урчанью самки над детенышем
                и лепету младенца
Подобен рокот
          умиротворения грозы.
Вся, взору вдруг открывшаяся,
                беспредельность
Подобна безграничной колыбели,
И нет иного способа
      связать все нити мирозданья,
Как, навзничь пав
     в благоухающее забытье травы
И руки
  от бесконечности до бесконечности
                раскинув,
Отдаться убаюкиванью
       материнскому Земли
И покровительству
        отеческому Неба,
Тепло и нежно
    оком солнца
Лелеющему
     шалость дум твоих...