Поэма о малой родине

 
                По рассказам моего отца Параносенкова Ивана Петровича

                От людей на деревне не спрятаться,
                не уйти от родительских глаз...
               
                Песня из кинофильма "Дело было в Пенькове"
               

         Часть первая.


   ТАМ ЖУРАВЛИ ВЬЮТ ГНЁЗДА.

Мужитино  -  где наш отец родился,      
Большим, красивым было до войны.
Отец  там  рос и помнит как учился,
Учил историю своей родной страны.

Рассказывал он с гордостью о деде,
Семёном звали, Сеньчик для своих.
Его  же  дети   -  Сеньчиковы  дети,
Такое  прозвище пошло по роду их.

Гордился, что его отец, дед, прадед
Все родились в  деревне  Мужитин...
Сушили сено летним  днём в ограде
От  пота  мокрым был  рубах  сатин.

Сюжет рассказа  отца - ветерана
Про Сеню прадеда и деда Петра,
Не  выдумал отец, погибли  рано,
О них он часто вспоминал с утра.

Под  Жиздрой  фронт и летом  и  зимой
Подряд   два  года  -  зима,  лето,  осень,
Солдаты гибли  тысячами  на  передовой
Петру Семёновичу было тридцать восемь.

В  Ольховке - Дмитровке покоится герой
Он с  сорок третьего  в  могиле  братской.
Как символично - там каждый год весной
Вьют гнёзда журавли с войны солдатской

Чуть больше было прадеду Семёну,
В  разведке  под  деревнею   Холмы
Убит он  партизаном несмышленым
В  лесу  закопан  где,  не  знаем  мы.

В рассказах Сеньчика история деревни,
Как - будто в фильме о большой войне,       
Мы  слышим голоса потомков древних
И видим жизнь родных в той старине.

Помню выживших героев - ветеранов
Колхоз  "Победа"  принял их с войны,
У многих долго бередили душу раны,
Звон орденов стоял в минуты тишины.

По  ухабистым просёлочным  изъянам
К братским могилам  тянутся с весны
Болят и сильно ноют  ноги  ветеранов
Живых оставшихся свидетелей войны.

Ручей Барановка - он  каждым летом
Пересыхал всегда, с дождями оживал
И был кормильцем деревенским детям
Мечтающим увидеть мирный карновал.

На берегу  там дуб стоял высокий,
Забраться на него был каждый рад
В  воспоминаниях  таких  далёких
Всё наше детство, юность и закат.

Мост  невысокий через  реку помню
А  было  мне  всего  пятнадцать  лет,
Снарядов я достал со дна с полтонны
Учитель  наш  мне  дал  тогда  совет.

К мосту через Барановку подъехал
Наш  учитель физкультуры и труда
Андрей Иванович мне тогда заехал
Я  буду  помнить  тот  урок  всегда!

Об этом расскажу всё по порядку
До мелочей  я  помню случай тот,
Оставив дома книги  и  тетрадку,
К реке пришёл любитель и знаток.

Ловил я рыбу, раков под мостом,
Руками, как отец учил ребёнком,
Нашёл и вытащил снаряд, потом...
Стой! - закричал учитель громко.

Учитель мой всё сделал верно
Запомнил я и благодарен век,
Меня от смерти спас, наверно,
Какой хороший был он человек!

Берёзку помню стройная стояла
На повороте речки  за  мостом,
И маму, как смотрела и молчала
С тревожным и задумчивым лицом.

Ольху красивую с серёжками родную
В жару налимы укрывалися под ней,
Отец руками их ловил и я не скрою,
Искусству этому он научил детей!

Я помню вяз раскидистый, широкий
За Жиздрой рос и рядом за рекой
Родник из - под земли, глубокий
Помню колодец со студёною водой.

Колхоз "Победа» помню как случались
Пожары, праздники, гулянья и разбой.
Строились все, работали, встречались,
Вот вспомнил я один смертельный бой...


        Часть вторая.


         ДЕД РУМЫН.


Там у плетня, заросшего крапивой,
Лошадь спит, уткнувшись мордой в тын.
Внутри избы убогой, низкой, хилой
Костерит свою Аксинью дед Румын.

Казалось этот дед большой начальник,
Ругает матом мужиков, на всех орёт.
И как прежде, тяжкий труд кабальный
По утрам крестьянским семьям раздаёт.

Дед Румын у немцев был каратель,
Полицаем у врага в войну служил.
Как приспешник Гитлера, старатель
Русских женщин, стариков гнобил.

А когда пришла в страну победа
Полицаю присудили десять лет...
Многих пережил отцов и дедов,
Из тюрьмы вернулся как атлет.

В шестидесятых снова он у власти,
Управляющим  в колхозе дед рулил
Проповедник  профашистской масти
Деревенских земляков Румын хулил.

Помню случай на деревне вышел,
В школу я тогда  пешком ходил,
Прямо на дороге, каждый слышал,
Подрались Комарик Вася и Румын.

Было так - косили рано сено,
Вася стог за речкою сложил,
Замерял Румын и, непременно,
Обманул - он этим так и жил.

Говорил,- колхозным будет сено,
Мол, учтём,  тут тонны полторы!
Сам отметил - качество отменно,
Взял себе - там было тонны три!

Вовремя прознал про это Вася,
Взял велосипед, был без ноги,
И догнал Румына, бились насмерть,
В крови оба ... дрались до зари.

У Комарика детей как у индейки
Попрощался,  у  дороги посадил,
Из  карманов выгреб до копейки
На платочек  Кольке всё сложил.

Прыгал  на  протезе наш Комарик,
Как сцепились, он Румына повалил,
Разорвал до крови рот, как шарик,
Всё душил его за горло, снова бил...

Всё смешалось в кучу - кони, люди,
Пыль столбом, ругательства и крик,
Плач детей,  глаза  их  не забуду,
В  том  бою  Румын совсем уж сник.

И сволочи той не было пощады,
Мужики не заступались за него.
Настя сберегла от смерти гада,
Румын помощи не ждал ни от кого.

А  Комарик  -  Ларичев  Василий,
Прокричал, - убью, скотина, мразь!
И в милицию  не  заявлю,  помилуй,
В  землю  закопаю,  прямо в грязь!



      Часть третья.



      ЛЮДИ В ДЕРЕВНЕ.


Дед Бакшей (по-уличному Шеков)
Видел всё  с  Мархутою  своей,
Тихо в огород ушёл с усмешкой,
Чтоб не видеть бьющихся людей.

Мне чудным Бакшей тогда казался,
Часто говорил - здоров, Максим!
Я шутил с ним, тоже не терялся,-
Привет, Киргиз, как ты ещё жив?

Там у клуба жил колдун Карепкин
Он  коней  в  колхозе  сторожил,
Конюх был здоровеньким и крепким
Говорили, - он  табун  заворожил.

Домик, где он жил, как будто жало,
Все старались обойти той стороной,
У  крыльца  бревно  всегда  лежало
Говорили, - тронешь, всё - больной!

Начал строить дом тогда Василий,
За советом  к  моему отцу ходил.
Выпив водки,  словно кот Базилий,
Батю он,  Иван Петровича, хвалил.

Иван, слушай, я хочу ИЗДЕЛАТЬ...
Хочу - дом большой из кирпича
Супротив Крота хочу поставить,
И фундамент был чтоб до плеча!

Хохотали с братьями на печке,
Повторяли  дяди Васины слова,-
Иван, слушай, я хочу изделать,
Как  у нас  кружилась  голова.

Вот  пишу  поэму  о  деревне,
В памяти живут, судьбу храня,
Польпинка, Плетнёвка, Кремля
Пот и слёзы выступают у меня.

Ярких мужиков в деревне много
Книгу  написать  о  них хочу,
Подарю друзьям и  слава Богу,
Только  вот  боюсь  захохочу!

Всё мне это дорого и мило
Вам скажу - ничего не тая,
Люди и природа прямо диво
Они навеки  пленили  меня!

Камень я за пазухой не прячу,
Да и зла ни на кого не держу,
О деревне напишу не раскулачу,
И о жителях что знаю расскажу.

Дом напротив  сильно покосился,
Миша Чухликов  с  Полиной  жил.
Семь детей после войны, гордился!
С ними в школе я учился и дружил.

Дядя  Миша воевал достойно
Ордена,  медали  на  груди,
Пятистенка, зал  просторный
Всё лучшее казалось впереди.

Но недолго Михаил трудился,
Раны, боль и жжение в груди,
Скоро перестало сердце биться
Переживания остались позади.

По соседству жил Попычкин Тима,
Ветеран войны - поддать любил.
Большой дом из кирпича построил,
Среди первых телевизор он купил.

Тимофей пил водку ежедневно,
Меру в этом он не соблюдал,
Пьяным задирался и мгновенно,
Как положено, по шее получал.

- Я-та, дал тебе, Иван Петрович,
И не спрашиваю-та, когда отдашь
Деньги, чтобы крышу ты достроил,
Ты подумай, - может что продашь?

Тима был задиристым, не скромным,
Мог поддатым  целый  день ходить,
Бригадирил он, и мог бесцеремонно      
В  каждом  доме  выпить попросить.

Бледен был - одни кости и кожа,
Не успел и галифе своё сносить,
Тимофей Максимыч мало прожил,
Умер от инфаркта - шёл косить.

Дед по маме - Паршиков  Василий
Возвратился  раненный  с  войны,
Он  построил дом, сумел осилить,
Помогли хорошие соседи  и  сыны.

В битве за Москву, в бою под Ельней
Был дважды ранен, медалью награждён.
Он жив остался,  воевал лихо и смело
Помнил  каждое мгновенье, каждый бой.

Дед рассказывал,(он воевал в пехоте-,
В  сорок первом отступали до Москвы,
Помню в крепкие  декабрьские  морозы
Мы на кол сажали фрицев, как  могли.    

С  дедом мы играли на скамейке
Слушали яркие рассказы о войне,
Ставили на  кон по три копейки,
Говорил  дед  о  боях и тишине.

Деда раны беспокоили и ноги,
Пил настой из трав и до поры
Помогало,  часто  молил Бога,
Всё точил свои ножи и топоры.

В  семьдесят третьем  дед мой умер
Соболезновал мне взводный командир,
С дедом мысленно прощался я угрюмо,
По фото вспоминал медали и  мундир.

Через дорогу жил  Иван Степаныч
Дроздом звали на деревне мужика
Под Москвой колёса  делал, сани
Дома Валя Кудря, дети, два быка.

Пупсик Петя у прогона жил с семьёй
И жена его  Варвара с сыном Колей.
Нелюдимы, всех держались стороной
И боялись всё расстаться с волей...

Пупсик тоже воевал, был на войне...
Выпил и проговорился как-то Петя,
Дезертировал он с фронта по весне,
Бросил кухню полевую, всё на свете.

Как - то  Пупсик в лес ушёл один,
Не пришёл ни днём, ни на рассвете
Так навеки в Лету канул гражданин
Тело осенью нашли тогда в  кювете.

В жизни много было правды
Наступила тишина....
Не расскажет больше папа
Как закончилась война...

Мой отец Иван Петрович Параносенков 2.01.1929 года рождения умер 30 марта 2016 года на Родине в деревне Мужитино Жиздринского района Калужской области.

Вл. Параносенков г.Новосибирск-Пхукет-Новосибирск
5.03 - 20.05.2016 года.