В старом тихом квартале разрушен последний дом...

В старом тихом квартале разрушен последний дом,
високосному году и этого будет мало:
это что-то внутри – не снаружи – пошло на слом,
это что-то внутри. Это что-то, чего не стало.

Этот дом устоял в революцию и войну,
отстоял своё право на жителей, жизнь и город.
И среди новостроек, в бетонном своём плену,
словно голову, прятал крышу в каштановый ворот.

А теперь устояла колонна. Всего одна.
Держит небо (вернее, так думает) вместо крыши.
Так на плечи поэта ложится, давя, весна –
так ложится, что мартовским воздухом не подышишь.

И поскольку в руины распалось что-то внутри,
то и нечего ждать от колонны, держащей небо.
И не стоит во лжи утешаться, юлить, хитрить,
хоть легко в оправданье себе напридумывать небыль:

мы себя потеряли и ввергли во власть беды,
когда бойко пошли болтать, разучившись слушать,
когда стали рожать, чтобы кто-то подал воды,
а не с тем, чтоб отдать молоко. И любовь. И душу.