Повезло!

Когда он чувствует смерть - уходит.

В моей жизни есть люди, без которых я никогда не стала бы тем, кем стала.
Если бы я не стала тем, кто я есть - я была бы похожа на лестницу без двух последних ступеней. Какая разница - подумает кто-то: двумя ступенями больше, двумя ступенеями меньше! Э-э-э, не скажи. Смотря куда ведет эта лестница.

Он как раненый зверь - хочет побыть один в тишине. Зализать раны и закрыть глаза. Помочь ему можно только тем, что не мешает. В такие минуты мешает все. Интересно, что бы он подумал, если бы в самую-самую последнюю минуту пришла Она и положила руку ему на лицо?

Загадка. Как ему удается всякий раз возвращаться оттуда, откуда другим вернуться не удалось? Может быть, для него там слишком тесно и его выталкивает обратно? Хотя он не сопротивляется.

Иногда я пытаюсь ответить на вопрос - почему он мне помог, а сам так и остался  там, откуда так терпеливо меня вытаскивал? А вдруг это был тот самый случай, когда спасти можно было только одного?

Знаешь чего я хочу? Чтобы он опять "выжил". Выполз. Расправил свои сморщенные листочки и продолжил писать. И появилась на его пути муза, которая подпитывала бы его любовь к той, которой то ли никогда не было, то ли она была не для него. Я знаю его как палец на своей руке. И точно также его не хватает, когда он уходит зализывать раны.

Тебе, наверное, трудно меня понять. То, что мы не переживали - вообще понять сложно. Но мне так хочется, чтобы ты хотя бы попытался. Помнишь того мальчика, который спас твою жизнь ценой собственной жизни? Есть незримая связь. Есть что-то похожее на невыплаченный долг. Есть боль, которая возникает при всякой попытке порвать эту связь. И ты не сопротивляешься. Ты просто живешь. За себя и за него. За вас обоих.

Нечто подобное и здесь. Когда у него возникает теплая проталина - я всегда рада. Потому что он испытывает полноту, которой невольно делится, раз уж мы оказались в этой связке. И так хочется с ним сейчас поделиться. Но его нет. Это как занять место сумкой на лавочке - занято, я жду. Я жду, чтобы подвинуться, но сколько ни сиди - он не придет.

И вообще это больно. Человек поделился с тобой самым дорогим, когда тебе было плохо, а теперь, когда тебе хорошо - ты с ним поделиться не можешь.

Думаю, ты меня все-таки понял.

P.S. И согласись, если бы я умела дружить, как мне и положено, с девочками, то он бы не был моим другом. И писала бы я сейчас не тебе, а какой-нибудь Ирочке про юбочку, которую купила себе Манечка.

Как же мне...