Ши

Расцветает лотосом,
Диким шакалом лыбится,
Пахнет маслом Ши.
Смеётся гиеной, но смехом шуршат камыши.
Его дама подстать ему - прекрасная, как банши,
Но пока ещё только во снах ему видится.

Поодиночке их город - Непрядва или Нередица,
Но на двоих он, минимум, Ибица -
Вскидывай руки и головы - тыц-тыц.
Вместе они переходят 108 границ
(В том числе и границу чистого разума).
Она разражается смехом, кличет его заразой.
Он хочет её, красивую, здесь и сразу,
Но получает не сразу:
открыт счёт.
Он тычет пальцем в небо, как звездочёт:
Звёзды считает, но не берёт в расчёт,
Что самой яркой звездою навек поглощён,
Золотом обручён,
Навсегда обречён
радостью и тоской(вот же везучий чёрт!)

Его девочка пьёт и плачет, пряча на дно зрачок,
Он смеётся, как дурачок.
Бородатый большой дурачок.
Она тихо кладёт ему голову на плечо,
Он целует ей лоб, нежно и горячо;
На губах горячо.
- Не заболела? Тебя как огнём печёт.

Она сквозь километры пишет ему отчёт:
"Без тебя в доме полы скрипят, телек фонит и из трубы течёт.
В этом городе все жаждут страсти, а меня только к тебе влечёт.
Я на неделе сдала последний зачёт,
Выучила матан и отвратнейший бух.учёт.
Помнишь, себя корила? Теперь возвожу в почёт".

Он надевает китель, берет, штаны.
Строятся на парадное пацаны.
Она ждёт его с армии будто бы ждёт с войны:
Хоть бы вернулся
живым,
целым,
ко мне,
в срок.

Она валится на диван, пялится в потолок.
Он целует ей руки; маленький узелок
на запястье шепчет:"Долой смерть. Ваш не окончен срок".
Он повторяет:"Долой смерть", в улыбке дрожит его губ уголок.
Она повторяет за ним:"Долой, мой хороший, смерть".
Он наполняется счастьем уже на четвёртую треть.

Ей бы только всю ночь на него смотреть,
Думать:"Как же прекрасно: пробравшись сквозь паутину дней
Мы не стали друг к другу дальше и холодней".
Он бормочет что-то сквозь неглубокий сон и прижимается к ней.