Мертвец

Я почувствовал вечный покой, в сумраке листьев голос звучал
Прибываю во тьме сам не свой,  как же сильно страдать устал.
Я остался совсем один, тяжкой воли печальный певец,
Раньше был знатный я господин -  а теперь лишь  несчастный мертвец…
Был я добр со всеми мил, справедливые молвил законы,
Церковь божию верно чтил, лишь злодеев сажал в оковы.
Не размениваясь на хвастовство, защищал край родной отважно.
Но не думал, что воровство, так для подданных моих важно,
Я закрыл игровые дома, навсегда отменил поборы,
И крестьян отпустил по домам, феодалам чиня препоны.
И не ведал, что злые змеи меня в деле моём окружали,
Мирно спал я в своей постели, и ждал  праздника урожая.
А предательства план возник, с верху до низу был он одобрен,
И шептал на всех злой язык, как я был на троне прискорбен.
И собрались в ту тёмную ночь, и меня заковали в оковы,
И бежали союзники прочь, не промолвив защиты слово.
Предан братьями, другом пленён, и  жена замешана в торге
При народе всём был казнён, не скрывавшей, черни восторга,
Брошен в мрачном глухом лесу, и остался без отпеванья,
И подобно старому псу,  зверям диким на растерзанье.
Только сей мрачный лес издавна, злую тайн хранит покорно,
В те минулые времена был пристанищем демонов горных,
Те из нас кто приют там нашли, исчезали уже бесследно,
И проклятие той земли, нависало над мной победно.
Не узреть мне святой престол, не откликнется ключник небесный,
Но и в Тартаре в сердце кол, не вобьёт легион мракобесный.
Лес меня не отдал врагам, в старых книгах, что бьются упорно,
Здесь молились другим богам, люди древние с волей свободной.
И останусь тут навсегда, средь глуши, не зная покоя,
В злобе тратить свои года, от бессилия волком воя.
Но лежу я у древнего камня, он изрезан весь был письменами,
И захлопали в городе ставни, когда я прочёл заклинанье,
Ветер дикий лес обуял, зашептали дремотные чащи,
И у жителей местных краёв в раз сердца застучали чаще,
Сила та, что копилась во тьме,  мне наполнила всё естество,
И мурашки бегут по спине, у врагов моих, как же смешно,
Но, ведь это только начало, челюсть мёртвую скалит смехом,
Птица в ужасе прокричала, и по лесу гуляет эхо,
То, что разум с колен поднял, смерти хватку вовек ослабив,
Тёмный дар я тогда принял, духов леса тем позабавив.
Мстя тому, кто сел на мой трон, кто лишил меня жизни светлой,
Поднимусь из могилы вон, растворюсь в тумане рассветном,
Я пойду сквозь деревни людей, что тогда надомной насмехались,
Как от ужаса за детей,  в страхе лютом они задыхались.
Прокрадусь я во все города, где попрали мои законы,
И отравлена будет вода, и чуму принесут вороны,
Просочусь я во мраке ночном, в каждый дом, где живёт предатель,
Как овеянных крепким сном, пламя синее их охватит.
Я ворвусь в свой бывший дворец, где пирует иудово племя,
И средь стада трусливых овец, проведу я весело время,
А потом подниму мертвецов, поведу крушить ложных кумиров,
Чтобы кровью святых отцов,  смыть проклятье продажного мира.
Чтобы в золоте плавить судей,  что несут приговоры безвинным,
Чтоб был каждый наказан злодей, уничтожить во всём здесь повинных.
И мздоимца и просто вора, и убийцу и падшую деву,
Чтоб из трупов новых гора, оправдала грех глупой Евы.
И приступом взяв небеса,  взгляну в глаза я прямо Богу,
«Что ж Отец,  взял на себя, что был должен Ты делать строго!
Я карал по законам Твоим, что дарованы в давнюю пору,
И из грешников что сгубил, до небес поднял я гору…»
Только Он усмехнётся в ответ, и промолвит чуть погодя:
-«Ты в лесу давно сгнивший скелет, здесь бахвалишься душу губя,
Ты уже прибываешь во тьме, дух лесной, демон бесплотный,
Возвращайся назад к себе и усни в своём крае болотном.
Ты добр был, как паладин,  кто грешен в смерти, поплатиться,
В Раю бы был, благоволим, но увернулся, как лисица
Не в отпеванье ведь здесь суть, пускай каноны внешне строги,
А коль любовью, сердце полнит грудь – любые в Рай ведут дороги.
Но ты о мести лишь мечтал, и был тогда же Мной наказан,
Раз, силы чуждой дар принял, на небо путь тебе заказан.
Ты сеял смерть губил людей, на что имел ты вряд ли право,
И вот стоишь, ты пред очей, хвалясь своим спесивым нравом,
Ты возгордился, и ослеп, охвачен злобой едкой, чёрной,
За это всё прощенья нет, навек в лесу ты заключённый!
А Я верну всё время вспять, мир вновь наполнив жизни краской,
И королевства расцветут опять, под солнца нежась тёплой лаской,
Прощай, не вспоминай Меня, анафеме ты ныне предан…»
И света дивного струя, прошедшее мне сотворило бредом.
Я почувствовал вечный покой, в сумраке листьев голос звучал, 
Прибываю во тьме сам не свой,  как же сильно страдать устал.
Я остался совсем один, тяжкой воли печальный певец,
Раньше был знатный я господин -  а теперь лишь  несчастный мертвец…