Москва

У любого ростовца, владимирца
На уме, да и на языке,
Этот город, что звездами вымерцал
В канифольного цвета реке.
Самородком рачительным выпаян, -
А с высотки-то глянь: вот те на! -
Микросхему зазубрин и выбоин
На детали свинтила страна.
Обернулося решкой двуглавою
Все, что гой, как поется, еси
И печальной овеяно славою
На Святой, на Кровавой Руси.
Одряхлел Третий Рим, а четвертому -
Исполать! Велика ли беда,
Что имперскому стягу протертому
В облацех не плескать никогда?
Ведь за воплем потомка о прадеде,
За дерюжностью очередюг -
Стольный град, целокупен и праведен,
Восстает, пересилив недуг;
И в шоссейном запутанном неводе
Бьется щукой волшебной заря,
Улещая нас: "Б-га не гневайте!" -
Золотой чешуею горя.
Ведь недаром, в предутреннем скверике
С похмела газетенкой шурша,
За моторкою мчит по Москве-реке
Залихватская наша душа!
Да и, к слову сказать, не внезапно ведь
Здесь надумал курчавый поэт
Нам оставить и дух свой, и заповедь,
И сутулящийся силуэт!..