Одной строкой

Дурная голова легла у постамента,
Отправив пару ног на праведный покой.
Их бывший рулевой, не вняв апплодисментам,
Поднялся над землей короткою строкой.

Заплесневелый хлеб горбушкой черной плахи,
Впитавший красноту соленого вина,
Завернутый в подол его льняной рубахи,
В дорогу собрала костлявая жена.

И вдоль дорог росли направленные к небу
Подсолнухи людьми забитых площадей.
Он шел без задних ног местами, где он не был,
И видел сквозь глаза невидимых людей.

Он шел без головы, он не был с нею связан,
Разрублен топором чувствительный коннект.
Но греет вечный свет и зреет чистый разум
И в мире ничего чувствительнее нет.

Он видел все, что было до и будет после,
В начале и в конце отмеренных времен,
Где, ноги с головой нечаянно отбросив,
Узрит себя в яйце и будет удивлен.

Взлетев одной строкой без знаков препинаний,
Простым набором букв, последним, как "аминь",
Над площадью растут тугими семенами
Набравшиеся сил в невидимую синь.

И так он шел вперед без членов и эмоций,
Оставив на земле иные времена,
Куда свободный дух по направленью лоций
Отправила идти костлявая жена.

Цветущие поля душевных аэраций
Он быстро пересек, от счастья охмелев.
И только за спиной давил на чистый разум
Пропитанный вином тяжелый черный хлеб.

Ни болью, ни тоской дорога не наполнит,
По горло ими сыт - на сласти жизнь скупа.
Но вновь соленый хлеб о голоде напомнит,
И вновь померкнет свет, и треснет скорлупа.