Сирийский витязь

Над Сирийской пустынею гордо
Реет витязь в стальном оперенье.
То  над  Понтом  блеснет его хорда,
То зацепит блесной средостенье
Клещевидного Месопатама.
Выжимает витязь гашетку,
Целясь в госпиталь, лавку, имама,
Или в школьницу-статуэтку
Что прижала к груди  распятье.
Вдруг  в прыжке  задирается платье.
Сандалеткой скользя по осколкам,
Статуэтка  в паденье недолгом
Растянулась.  На липкую губку
Муха села.  В гаснущем свете
Ее глаз  -  витязь  вывернул рубку,
сделал  селфи  и  выложил в сети
одним махом, пока на вираж он
заходил, чтоб перезарядиться.
Ей запомнилось – как он был важен,
И  прекрасен, и горд, словно птица.   
Телефоны трезвонят в Калуге.
"Живо, Первый врубайте, Серёга
На экране!" В блестящей кольчуге
Улыбается парень широко.
Батя в слезы – в них гордость и горечь
Пустомельства  лихих  разговорищ.
Откупорила мать четвертинку.
«Что там - праздник!  И в будни ж можно».
«Молодец наш… Устроил Ходынку!
Будет им и маца и пирожно»

Среди воплей,  собачьего  лая
На кровавой подстилке створоженной
Сириянка под  пыльной рогожиной
Умирала  еще живая.
Вдруг отклеился с  крестика маленький
Человечек.  Назвался Христосиком.
И сказал: «Вот цветок тебе аленькай,
Прикрути его к черным волосикам».
Шасть и сгинул в щели таракашкой.
Всплыл  в Калуге. Ступил за порог,
Сел к столу. Все сомкнули  рюмашки
И решили, сглотнув:  «С нами Бог».