Русалка

Расскажи же дремучему страннику, расскажи,
Как спится тебе в твоей совершенной коже,
Как живется тебе в твоей совершенной лжи…
Скажу тебе так – ты совсем на неё не похожа.

Дочь рыбака, чья лачуга была на пристани,
Как осталась одна, так сама принялась за сеть,
Перестала ходить и плакаться в поисках истины,
Осознала, что «жить» не равняется «умереть».

...У ней волосы были как будто огонь и медь.
Пока море дарило ей лучшее из глубин,
Она тихо смеялась, когда доставала сеть.
Она вяло крестилась, шутила что бог – один.

Кристально чистыми были её глаза,
Она верила в правду, совсем презирая ложь,
Лишь по ночам, с ветрами, катилась слеза,
И за плечи её щипала холодная дрожь.

Но на следующий день, как вставала над гладью синь,
Она ныряла в свой самый сладчайший сон,
Каждый раз говоря своим внутренним демонам: сгинь,
Опускалась всё глубже и глубже на самое дно.

А морская пена страшилась её добела,
И она выходила в море как рассветет,
И сеть её крепкая именно там, была,
Где в опасной пучине её уже кто-то ждет.

И любила её детвора за кроткий нрав,
За смелость в глазах и за вечный живой огонь,
Приносили они ей охапки волшебных трав,
И рассказы, о том, как в деревне завёлся тролль.

И подобно русалке она устремлялась вниз,
Где встречала таких же себе подобных существ.
И был её помысел в этом искренне чист,
И невольно, но стала она одной из морских невест.

И однажды, когда илистый берег пополз под ногой,
И когда ей впервые вдруг стало себя жаль,
Увлекая её за худые лодыжки… домой.
Где в её горле впервые звучала сталь.

Она возвращалась еще пару раз,
Но дом её холоден стал, и пуст,
Вот скоро и кончится этот сказ,
Последний, что рвется из синих уст.

Ты, то бишь я, даже в зеркало смотришь не так.
Я не виню – только море уже зовёт.
Ты в этом зеркале для меня по-прежнему враг,
Потому что по жизни, стремилась всегда на взлёт.

И в последний раз оглядев свой быт,
Она с пирса ныряет в холодную синеву,
Для неё этот занавес приоткрыт,
И она опять исчезает подобно сну.

Теперь длинный берег пустынен и чужд,
А в далёких шхерах крошится морская соль.
Среди человеческой дружбы и нужд,
Она вспоминается той, кто пережил боль.

Она вспоминается той, кто в море ушла,
Но в старой лачуге будет вечно свеча гореть.
Её помнят русалкой, у которой болела душа...

...И человеком, чьи волосы были медь.