за так

...я вытащил на берег корабли.
Им, иногда, не достаёт земли.
Они б и сами повернули вспять,
там паруса ветра не станут рвать.
Там зелен плющ. Тьма света и воды.
Воды поверх и вверх Его следы.
Все шансы вертикали уберечь.
Душа полна, чем ей не пренебречь.
Соцветья, сколь хватает глаз, цветы -
и те, и те о естестве среды.
Того полно, что должно охранить.
На треть и две, и больше огранить.

***

Что в океане?!, кроме как волна?
Про память если, то прорех полна.
Что не вперёд - изменчивое вспять,
по бак трюма, а доли не поднять.
Два горизонта - ибо борта два.
Грог грота крепче, ветошью братва.
Ни слёз, ни грёз, ни призрака весны.
И так качает, что мешает сны -
не удержать, хотя бы разглядеть -
мешает слушать и мешает петь,
мешает так, как никакой черпак,
как не мешает шутовской колпак,
как непрямая не мешает речь,
прямую в междометия облечь.
Там пульс частит, аорты рвет за так,
проходит нерва сталь через желвак.
На эскулапе метки чёрной знак.
Нелишний ближний, непонятно как
его от лишних ближних отделить:
понты отбить(?), баклагами трезвить?
Подзорная царит, сводя на нет
фракталами аллюзии побед,
прозрений поверяя солью суть,-
достаточно её перевернуть
и глаз теряет почву и напор,
и мается, не находя опор,
и, заплутав, меняет трезвость дали
на такелажа смежные детали.
Плыть можно там - и это добрый знак, —
доплыть нельзя... И сроду это так.

Я выложил суда в неровный ряд –
лежат подряд, форштевнями сопят,
бизани подсыхают на мели.
Песчаные барханы намели
ветрА, солоноватые ветрА.
Им догонять, ушедшие пора,
за горизонт другие корабли,
которым так не достает земли.