Cogito, ergo sum

Я думал о том, что жизнь подобна юле
И лишь вертикальность оси способствует пенью:
Но вот вращенье иссякло - и на земле
Мы бьемся в агонии, переходя на феню;
Об избранности рассуждал горячих сердец -
И к выводу приходил, что бой на арене
Продлил их биенье, но все ж терновый венец
Тебе не к лицу, пресловутый венец творенья!

Я думал о самодержцах из коммуняк -
О парадоксальности их монаршьей природы:
Любая империя, как серийный маньяк,
Насилует к ней прилегающие народы;
О родине вспоминал, где я еще те
Застал времена, держась овечкою кроткой -
Покуда не понял, что от чудес в решете
Нет радости, коли чудесники за решеткой.

Я думал о сходстве с верблюдом того, кто мнит
Себя властителем дум, плетясь по чужбине:
Горба одного тебе мало - и ты, пиит,
Отверженной речью удвоил бремя унынья.
О бренности я скорбел чудного стиха:
Поскольку язык мертвеет, расходуясь даром, -
Но в чайном искусстве подкованная блоха
Спешит подивить земляков своим самоваром.

О чем бы ни думал я - а должен признать,
Что я передумал за эти годы о многом, -
За пазухой у меня в линейку тетрадь
Покоилась, воображая владельца Богом;
И было за пазухой ей у меня тепло,
И зависть ее миновала, и сглаз оценок...
Меня ж оттого к размышлениям и влекло,
Что я ненавидел смерти глухой застенок.