Апрельские фотографии

         I.  Мираж в пустыне (Фотошутка)

Апрельским днем, сухим и солнечным,
Под бледным небом, в зной горючий,
На фоне глинисто-щебеночной
Загромоздившей стройку кучи,

На подиуме импровизированном,
При щедром световом припеке,
Стоите вы, шутя позируя,
На сколотом бетонном блоке.

Фотограф вьется предприимчиво,
Оценивая ракурс глазом,
А ветерок с лилово-дымчатым
Заигрывает шарфом газовым.

Тот вьется вольными скольжениями,
Подсветкой солнечной расцвечен,
Трепещет рядышком с коленями –
И вдруг, взлетев, покроет плечи.

Вначале несколько смущенные
Недоуменьем проходящих,
Становитесь непринужденнее,
И щелкает затвор всё чаще.

У ног, одеждами обвешенный,
В плаще заношенном и длинном,
Стоит студент, кряхтя потешно,
Прикидываясь бедуином,

Которому в песках мерещится
Оазис влажный и зеленый,
И там – три гурии-насмешницы
На камне, жаром раскаленном.   

Пленительны, очаровательны,
В наш мир слетевшие нечаянно,
Они – намек иносказательный
На благость, что ниспосылается

Во утешение измученным
Паломникам к стенам Дамаска.
Под яркими лучами жгучими
Они над ним склонились ласково

И с грациозностью прельстительной
На бледное чело бродяги
По каплям брызжут ток живительный
Блистающей, студеной влаги.

12 апреля 1995      




         II.  У фонтана
 
По двум сторонам от лепной,
Пустующей чаши фонтана,
К беленой ограде спиной,
Средь легкого полутумана

Апрельских часов световых,
Наполнивших парк своим блеском,
Скрещения веток сквозных
Наметивших в дымке нерезко, –

Вы, лица доверив лучам,
Пытливым, снующим проворно
По выгнутым длинным скамьям
И грунту дорожки просторной,

По стриженым ровно кустам,
Аллею обрамившим плотно,
По вставленным тут и там
Скульптуркам людей и животных,

Среди кутерьмы золотых
Потоков, игры, ералаша, –
Вы в шутку застыли на миг
У светлой объемистой чаши. 

Фонтан еще сух до поры,
Еще он не манит прохладой,
И нет озорной детворы,
Обсыпавшей густо ограду

И в недра кристальной струи,
Совсем перевесившись с края,
Шальные ладошки свои
Распаренные подставляя.

Пока что здесь нет никого,
Весна еще только на взлете.
Лишь света вокруг торжество
Разлито в блаженной дремоте.

И только подруги вдвоем,
Зеленого мая предтечи,
Готовы в весельи своем
К его ожидаемой встрече.

16 апреля 1995 




      III.  Мостик в парке

С полудня солнце светит ярко,
В листве пестрят лучей огни,
Стволы чернеют, как помарки,
И синева над тишью парка
Так низко – руку протяни.
Мы под раскинутою аркой,
В прохладной дуговой тени. 
   
Лучей кипучая работа
Не властна в этот час над ней.
Румянит солнца позолота
Ребристые бока камней.
Из-под нависшей глыбы грота
День выглядит еще светлей.

Трава уже взошла по склонам
Двух прилегающих холмов.
Горбатый мостик, утвержденный
Из плотно пригнанных рядов
Массивных глыбин, раскаленных
Следами огненных подков.

В расщелинах камней так резко,
Ужавшись, тени залегли,
Не отыскав другого места
В кишащей световой пыли.
А небо обливает блеском
Зеленый, мягкий ворс земли.

К камням опор припав плечами,
Полшага – в тени полукруг,
Все взялись за руки, и сами
Собой сцепились пальцы рук
Двух восхитительных подруг
Под их обнявшими лучами.

И сам гранит (материал
Суровый – глыб нагроможденье)
Контрастом поневоле стал
Двух фей веселых оживленью,
Их юной прелести, цветенью
Среди восторгов и похвал.

Сама весна в вас проявилась
Наглядней всех своих примет,
Вовсю теплом прозолотилась.
Свобода, яркость, свежесть лет,
И блеск лучей, и смех, и свет –
Прекрасно всё соединилось.

Над вами – аркой дуговой
Раскинул свой хребет массивный
Горбатый мостик, в чьей густой
Тени убежище нашли вы.
На лицах – света переливы,
Улыбок взлет. Рука с рукой.
А в волосах вершит разбой
Игривый ветер прихотливый.

18 апреля 1995   




    IV.  На трибуне «мавзолея»

В средоточии аллей
Монолитно возведен
Скромный, серый мавзолей –
Купол, лесенки, балкон.
Солнце шпарит сгоряча,
Весь простор площадки пуст,
Лишь чернеет Ильича
Свежевыкрашенный бюст.

Вот, к ступенькам подойдя,
Вы наверх взошли на миг,
Чтобы в обществе вождя
Поглядеть, как жгучий блик,
Падающий с высоты,
Ослепленьем обуян,
Гордо золотит кресты
Церкви, где стоит орган;

На безмолвный, в забытьи,
Парк – мечтателей приют;
На укромные скамьи,
Отдохнуть присевший люд;
На хозяйку, в ближний сквер
Вышедшую налегке;
Рядом с ней эрдельтерьер
На коротком поводке;

На большую ширину –
Вскопанных к посадке клумб;
На Эвклидову длину
Шлангов, поливальных труб;
И сквозь кроны тополей,
Подпирающих простор, –
На сухой песок аллей,
Где лежит теней узор.

18 апреля 1995       
         



     V.  Марина и медведь

Невероятная картина!
Противоречья не постичь нам:
Живая грация, Марина,
Сама – и гибкость, и пластичность,

Нарочно выбрала для снимка
(Воздушной легкости в соседи),
Хитро пристроившись в обнимку,
Смешного, грузного медведя,

Да деревянного к тому же,
Где под резцом явил наглядно
Насмешник-скульптор неуклюжесть
Осанки скованной, нескладной

Гиганта из глухой чащобы:
Натужно замер он на месте,
Полуприсев на лапы, чтобы
Держать хоть как-то равновесье

Неповоротливого тела,
Беспомощно теряя силы.
А ты пока руками смело
Его за плечи обхватила,

Шутливо обняла, прильнула
К напрягшейся громаде гибко,
Склоняя голову, блеснула
Чуть-чуть кокетливой улыбкой –

Такой, что даже в деревянной
Скульптурной массе, в час весенний,
Способна пробудить нежданно
Порыв, восторг и ободренье.

Лесной герой как будто ожил
От столь чудесного соседства,
Тебе под стать стремится тоже
С изяществом запечатлеться

И у тебя, восстав от спячки,
Перенимает со стараньем
Частичку грации манящей
И милого очарованья.

19 апреля 1995




    VI.  Прогулка к площади

Зелень, белые колонны,
Красные борта трамвая.
Встали, подкатив, вагоны,
Дружно двери раскрывая,

И народ на остановке
Устремился оживленно,
На ходу толкаясь ловко,
По ступенькам вглубь вагонов.

Суматоха у трамвая,
Гул народа – только кстати
Трем студенткам, кто, гуляя,
Возвращаются с занятий.

В гуще сутолоки здешний,
В день торговый, людный, будний, –
Им, ступающим неспешно,
Лишь спокойней и уютней.

В двух шагах от остановки –
Рынок, где горой припасов
Похваляются торговки:
Яблоки и ананасы,

Груши, персики, бананы,
Курага – всего в избытке.
В мареве благоуханном
Дух витает аппетитный.

Хитрый ящер из резины,
Как рекламная приманка;
Свежие цветы в корзинах,
Сладости и соки в банках –

Все красоты и соблазны
Осаждают совокупно.
До чего разнообразны!
Но по ценам недоступны.               

Где кончается торговля,
Начинается дорога.
Светофор, налившись кровью,
Высится среди потока

Мчащихся автомобилей,
Вдруг затормозивших резко,
Поднимая смерч из пыли,
Ослепляя стекол блеском.

Но уж за литьем ограды,
Мелкой тенью испещренной,
Манит из жары в прохладу
Сквер просторный и зеленый.

На скамьях, лучом нагретых,
Отдыхают ветераны.
В желтых форменках-жилетах
Рыщут дворничих рьяно.

Вот и наш фонтан: весь новой
Краской оживлен на славу,
Плеск воды принять готовый
И озорников ораву –

Тех детей, что терпеливо
В куче возятся песочной,
Возводя себе на диво
Целый городок непрочный.

Всё сверкает гаммой свежей,
Всё пригрето солнцем вешним,
И с листвой о чем-то нежно
Шепчет ветерок-потешник.

19 апреля 1995         
 



   VII.  Посиделки в общежитии

Кот породистый, дородный,
Барственно-самодовольный,
Лишь ночами сумасбродный,
Днем же тихий и спокойный,

Томно прикрывает глазки,
Развалившись апатично,
К разным проявленьям ласки
От гостей давно привычный.

Мирно дремлет на коленях,
Нежно гладить позволяя,
Шерсти клочья и сплетенья
На одежде оставляя.

Ох, какой узор липучий!
Не смахнуть никак ладонью.
А коту так даже лучше:
Впредь уже никто не тронет.

Жарко. Рама приоткрыта.
Звуки музыки знакомой.
На тахте кружком сидите,
Фотографии в альбоме

С интересом разбирая:
Сколько памятных моментов!
Жизнь вольготная, простая
Здесь, в общаге, у студентов.

Чай меж тем уже заварен,
Хлеб нарезан как попало.
Кипяток, смешавшись с чаем,
Разливается в бокалы –

В ту четверку уцелевших
Из двенадцати недавно,
Быстро на застольях прежних
Свой финал обретших славный.

Что ж за стол без угощенья?
Вот и банки, где на выбор –
И повидло, и варенье.
Ну, хозяюшки, спасибо!

Чай хорош. Горяч лишь очень.
Как все пьют – не обожгутся?
Привереда озабочен:
Не отыщется ли блюдце? –
       
Чтобы эдак, по старинке,
Как в купеческом сословьи,
Напустив в усы чаинки:
«Ваше, барышни, здоровье!»

Блюдца нету, как нарочно.
Впрочем, ничего, безделка,
Ведь с успехом тем же можно
Заменить его тарелкой.

Эти стены тьму событий
Видели весьма занятных,
Но такое чаепитье,
Кажется, бывало вряд ли.

Струйки в воздухе дымятся.
Музыка в окне соседнем.
Хорошо вот так собраться
После лекции последней,

Не планируя, случайно,
Без особого предлога,
Просто посидеть за чаем,
Дружно поболтать немного,

Посреди весны, апреля,
Сладкой лени безотчетной,
И всего-то за неделю
До торжественной субботы –

Той, негаданной-нежданной
Для подруг твоих («Так скоро?!»),
Но счастливой и желанной
Для тебя; до дня, который

Дивно и неповторимо
Приближаться ежечасно
Станет; до твоей, Марина,
Свадьбы светлой и прекрасной.

Искренние поздравленья!         
Долгих лет любви и счастья,
Пониманья, единенья,
Мира, лада и согласья!

Воплощенья ожиданий –
Благ, надежности, покоя,
Исполненья всех мечтаний,
Обещаемых судьбою!

Радости непреходящей,
Гармоничности сердечной,
Жизни яркой, настоящей,
И любви – живой и вечной!

20 апреля 1995