Легенда о странниках звёздных отвергнутых вольных

Последнее из Сказаний Эа прекрасных
1. Сказание о  Клане Ио Серебряно-чёрном
2. Сказание о Тоннелях Тёмных, Миры связующих
Сказание о Тэрре Сапфирной, сестре Тэи Лазурной
Легенда об Атлантиде несравненной белокаменной
3. Сказание о Странниках Звёздных отвергнутых вольных
4. Пророчество  альтэйское древнее о Человеке Грядущем – Вестнике соединения великого


СКАЗАНИЕ  ТРЕТЬЕ

ЛЕГЕНДА  О СТРАННИКАХ ЗВЁЗДНЫХ  ОТВЕРГНУТЫХ  ВОЛЬНЫХ

Ветром влекомые странствий    межзвёздных в бескрайних
                просторах Вселенной,
Луч Айраим наши гонит         в сплетеньи каналов
                сияния Эо,
Остро пронзая пространство    к далёким и тайным
                Мирам сокровенным,
Чтоб привнести на ладони      познанья кристаллы
                к сокровищам Эа.

Братство блуждающих вечно     в просторах Вселенной
                в межзвёздных глубинах,
(Пусть между нами и бездна    пустого пространства,
                где  нет даже света)
Наше Кольцо неразрывно,       Союз наш нетленен,
                Путь – Дом наш единый;
Нас на Пути  согревает        Присутствие Братства,
                Любви и Завета.

Наших Имён не найти вам       под тоннами пыли
                на  Звёздных Дорогах;
Наши тела будут в чёрной      стоярусной Башне
                навечно храниться,
В том Ареале нативном,        где ветры лишь выли
                в пустынных отрогах,
Песнь Возвращенья слагая…     Но  нам  невозможно
                назад возвратиться.

Нам выбирают Ксиорри,-        Хранители Жизни,
                цветенья  Граанца,
(Нам, не имеющим Крови        достаточно чистой,
                чтоб  жить в Ареалах)
Странствий бескрайних планиду,чтоб волей отчизны
                от тел оторваться,
И затеряться средь Эльвы      сплетений лучистых
                в  неведомых далях.

Даже тогда, когда чудо        однажды свершится
                и  луч ярко красный
Айри внесёт, словно семя,     в пригодную к жизни
                телесную форму,
И восхитимся Душою,           как Солнце лучится
                чужое прекрасно,
Даже тогда  мы не сможем      к Истоку пробиться
                и кто мы,- не вспомним.




Будем страдать и любить мы      под чуждым нам небом,
                по  звёздам тоскуя,
В поиске долгом причины         того беспокойства,
                что ранит нам Души,
Не находя в чуждых ритмах       гармонии Эа
                и тратя впустую
Силы на чуждое тело,            что Айри, как якорь,
                задержит на суше.

В Час, когда цепи ослабнут      и Айри, как птица,
                легко устремится
В неба лазурные выси,           ликуя свободно,
                на встречу с теченьем,-
С тем, что когда-нибудь Айри    притянет к причалу,
                вернув в Изначальный
Мир, где никто нас не помнит,   не ждёт, лишь под сводом
                серебряной чернью 
                Наше записано Имя.


     И возвышались в Ареалах нейтральных безлюдных, отдалённых две башни чёрные и высокие. Одна из башен этих, издалека видимая, шпилем острым и тонким в небеса лазурные вечные устремлена была.  А вокруг башни той чёрной огромной кольца удлинённые серебристые, в плоскостях взаимно пересекающихся, опоясаны были, словно крылья гигантские слюдокрыла летящего.   И в часы полночные и тихие, когда Виэльс фиолетовый за Эльгеоры соседние остроконечные опускался неспешно и звёзды крошечные ярко сверкающие до восхода Аудэ бирюзового зажигались повсюду, оживала башня чёрная высокая, в окрест её гудение глубокое монотонное разносилось, а по спиралям её серебристым опоясывающим искорки голубые попеременно, словно светлячки шустрые весёлые,  мерцать  начинали. А когда светлячки эти лазурные, игрой своею весёлою  пресытившись видимо, прекращали хоровод свой полночный искрящийся, луч яркий и ослепительный срывался со шпиля остроконечного чёрного и уносился стремительно, тьму пронзая полночную,  в дали звёздные, безбрежные. Другая же башня огромная, многоярусная, на горе одинокой, вместо вершины её срезанной начисто, расположена была. И не было вокруг башни этой чёрной до горизонтов синих до самых ни одной вершины Эльгеоров величественных населённых.  А в складках гранитных горы той высокой лестница винтовая спиральная к  подножию опускалась, ибо не пролегал в края эти заброшенные безлюдные ни один коридор воздушный связующий.   А на ярусе  верхнем и плоском  венчали башню эту широкую зеркала огромные вогнутые, словно лепестки  гигантские лауксиэйма серебристого - цветка прекрасного горного. И собирали те лепестки, серебристые вместе с куполом башни вращающиеся,  нектар чудотворный звёздный  со светил удалённых,  окрест сияющих, чтобы напоить, затем, этой влагой волшебной живительной кристалл-коллектор великолепный фиолетовый, Мастерами Света, Клана Лауви, с любовью сотворённый,  да сеть фрактальную световодную под ним расположенную.  И пел тихо ветер нескончаемый в пустыне Ареала того заброшенного дальнего песнь тихую колыбельную. И звучали в песне той нежной печальной нотки надежды затаённой на возвращение несбыточное. Но не слышало песни этой дивной прекрасной ни одно ухо острое чуткое, ибо заброшен был Ареал сей пустынный отдалённый, а те, кому эта Песнь посвящена была, видели сны неземные прекрасные, в саркофагах чёрных башни многоярусной покоясь навечно.
Именно к ним, к саркофагам этим чёрным биометрическим и  вели нити световодные, подобно грибнице тончайшей, разветвлённой  в надежде на Соединение былое утраченное.  И на каждом из саркофагов этих неисчислимых Знак свой серебряный уникальный,  в виде сплетения линий тонких ажурных, Мастерами Анви ультрамариновых, Хранителями Знаков тайных природных нанесён был. И заменяли эти сигнатуры прекрасные ажурные Имена утраченные, давно всеми забытые.
            … И родился в Очаге  Клана земледельческого младенец крошечный светловолосый.  И наречён был младенец тот Эрхандом, что на языке местном «огонь любящий» означает.  Был он телом своим слаб и болел часто. И когда  в возрасте своём трёхлетнем заболел он снова недугом неизлечимым, собрались вкруг колыбельки его крошечной врачеватели  и родители  безутешные и решили отдать его  в лечебницу монастырскую отдалённую, чтоб по воле Господней определил тот судьбу его дальнейшую.…Но вмешалась тут предсказательница местная  Калехойа, старуха полуслепая древняя, из ума своего давно вышедшая.  И понесла она собравшимся голосом своим старушечьим, на визг срывающимся, околесицу чуднУю непонятную,- Видела я вчера над вершинами Эриолла снежноголового  Знак  тайный небесный,- будто бы звезда ярко красная волшебная над горами вспыхнула и погасла. И кровь во мне огнём неземным воспламенилась и увидела я в огне этом, всё внутри сжигающем, Эрханда вашего единственного, но только взрослого, сильного и окрепшего.  Посему, зажгите же  рядом с младенцем  хворающим чаши с маслом  земляным  и пусть они горят всю ночь, а через два дня исцелится младенец ваш от недуга  страшного.   И послушали родители, надежду вновь обретшие, старуху полоумную древнюю и зажгли они масло коптящее в хижине своей ветхой.  И порозовели на день второй щёки младенца Эрханда. И сбылось предсказание пророчицы дряхлой  на радость великую всего поселения земледельческого. Да и не болел он никогда больше. Хоть и силой своей уступал значительно всем сверстникам своим.  Вырос Эрханд спокойным стройным трудолюбивым.  Работы земледельческой в поле бескрайнем  не гнушался. Да вот только странным он был каким-то. На охоте зверя не бил, к Богам с молитвою обращался редко, а когда темнело, мог всю ночь напролёт любоваться звёздами небесными сверкающими.
А потом пришло несчастье великое в семью их бедную,-  заболела мать Эрханда -  Ламейа лихорадкою огненной   и скончалась скоропостижно. Но перед тем как умереть, сказала она мужу своему, что сын Эрханд это не их сын, а тот сын настоящий - умер той ночью страшной при свете чаш горящих  с маслом земляным. Ничего не ответил умирающей муж её поседевший, только головою покачал сокрушенно. И похоронили Эрханд с отцом Ламейю. Страшным ударом смерть её для Эрханда двенадцатилетнего оказалась,- никак не мог поверить юноша в то, что матери больше никогда с ними не будет. Часто после этого задумывался юный Эрханд над природой Смерти и всё казалось ему, что на самом деле всё не так происходит и Душа человека остаётся невредимой целостной, пребывая где то совсем рядом и стоит её позвать она тот час же ответствовать может.  Не смотря на трудолюбие привитое Эрханду юному в клане земледельческом, работа эта сельская каждодневная не по нраву ему пришлась и подался он на хлеба вольные в поселения более людные, белокаменные.  Ещё в детстве своём смастерил он инструмент музыкальный пятиструнный и вечерами тихими летними развлекал земледельцев местных песнями им сочинёнными.  А пел он их так прекрасно и чисто, что слава о менестреле молодом и стройном разлилась далеко до самых границ страны и послушать певца  прекрасного юного съезжались многие люди Фахайры высокородные и богатые.   И поэтому решил стать Эрханд музыкантам бродячим,  и не смотря на неодобрение властей городских, на хлеб свой скудный податями зарабатывать начал.  А ещё с детства раннего мечтал Эрханд Огнерожденный с Богами всемогущими  встретиться, про которых взрослые говорили, что они на Небе  лазурном обитают. Что-то  непонятное, и в то  же время Душу чуткую  тревожащее было в сказках этих чудесных, им не раз слышанных. Мать рассказывала Эрханду,  что когда дед  её прадеда был совсем юный, раздался гром небесный и опустилась с Небес на землю колесница огненная, драконами огнедышащими вместо коней запряжённая. И сошли с колесницы той огненной  Боги справедливые небесные в одеждах серебряных прекрасных. Научили они народ Фархайи,- мира нашего, как землю  нужно обрабатывать правильно, как строить жилища белокаменные, письму и грамоте обучили.  Вырастили они зверей своих полуразумных, чтобы народу нашему в работах помогать. Создали Боги небесные кланы  и поселения, чтоб каждый Ареал мира нашего делом  только своим важным занимался, а товарами обменивался с другими поселениями Фархайи.  И оставили Боги небесные в городах Фархайи наместников своих, правителей наших справедливых, а сами, выбрав себе дев юных сотен несколько, вознеслись на небо обратно. Но раз в год, когда народ Фархайи праздник светлый Урожая обильного отмечает весело, являются Боги небесные и дары всевозможные с собою приносят.
И встретил Эрханд в селении белокаменном центральном  Эйтаору деву юную и прекрасную.  И создал он вместе с ней Очаг свой немеркнущий.  И родился у них через два года сын,- Иллиарном названный.  А в праздник урожая снизошли с небес  Боги справедливые долгожданные. Пали ниц люди  перед ними. приветствуя Богов своих небесных.     И подошёл к Богам  наместник, городом белокаменным управляющий и, прошептав им что-то, на Эрханда указал.  И появился в руках Бога кристалл прекрасный фиолетовый  и замерла фигура Бога серебристая через  маску сетчатую что-то в кристалле пристально рассматривающая. А затем в полголоса приказал  Бог что-то управляющему.  И подошёл  управляющий  к  Эрханду и сказал, что по воле Богов надлежит  ему после празднества  великого общенародного явиться в шатёр Богов  для беседы сокровенной.  Забилось сердце  у Эрханда  и побежал он с вестью этой  радостной в Очаг свой домашний немеркнущий, чтобы сообщить её  поскорее возлюбленной своей Эйтаоре прекрасной.  И встревожилась тут Эйтаора юная от вестей ею услышанных, и сказала она Эрханду, –  Муж мой, любовь моя, не ходи к Богам этим всемогущим,  бери коня легконогого вороного  и скачи немедленно из города прочь в поселение земледельческое,  а я  вместе с сыном нашим найду  там тебя впоследствии. Чувствует сердце моё потревоженное, что не вернёшься ты из Шатра этого белого закрытого.  Ответствовал ей  Эрханд –   Не волнуйся понапрасну Эйтаора моя любимая. Так долго ждал я встречи этой заветной, что не могу отказаться. Чувствует сердце моё, что много во мне самом на этой встрече проясниться может. Ничего со мной не случится и клянусь  тебе  я Огнём ярким, меня породившим, что вернусь я в Очаг свой родной немеркнущий. А если что и случится со мной, то всё равно найду я тебя через много-много лет и мы снова вместе будем. Зарыдала тут Эйтаора прекрасная и к груди Эрханда тесно прижалась. Не послушал Эрханд супруги своей чуткой и вошёл в Шатры белые к Богам Небесным.  Низко склонил голову Эрханд. приветствуя  семерых Богов в одеяниях одинаковых серебристых у стены дальней шатра молча стоящих.  И раздался голос неживой монотонный,  отовсюду, казалось, идущий,-  Приветствуем тебя, о Эрханд  Огнём красным любимый,  из Огня в Фахайр пришедший!  Что-то очень странное, надёжно до времени сокрытое, зашевелилось в Душе Эрханда, что-то до боли знакомое, давно позабытое, но не смог Эрханд на беду свою вспомнить, что именно.   - Ответствуй Нам, о Эрханд сладкоголосый, как звали родителей твоих из клана земледельческого?  И ответил им Эрханд искренний, удивляясь  при этом почти открыто, тому, что Боги всемогущие и всезнающие спрашивают его об этом. И не было ни капли страха и благоговения в чувствах его Душу заполняющих,- лишь удивление безмерное да предчувствие чего-то волнующего, неизведанного.  А теперь расскажи нам, Эрханд, о днях жизни твоей самых ранних, которые ты только вспомнить можешь. И всплыла тогда перед глазами Эрханда  из Души глубин потаённых картина лачуги той убогой ветхой и лица родителей опечаленных, чашами с огнём красным чадящим освещённые  …  Вздрогнула тут внезапно фигура серебристая и вперёд подалась немного.  - Вижу…  можешь не отвечать нам Эрханд двуликий, сын Ламейи прекрасной, рано Фархайю покинувшей. И последний вопрос к тебе Эрханд: Что думаешь ты о звёздах далёких, взор твой к себе постоянно притягивающих? Удивился тут Эрханд вопросу этому внезапно заданному. Но уста его, по воле уже  не своей, искривлялись в ответе честном,- Я думаю, что не огни это неподвижные вовсе, а Светила далёкие. И  Миры всевозможные, подобно Фархайе родной,  вокруг них враща….»
Внезапно почувствовал  шевеление какое-то  едва заметное за спиной своей Эрханд чуткий настороженный и только реакция его нечеловеческая не позволила стреле острой стремительной вонзиться в спину широкую незащищённую. И не стрела то была вовсе, а игла длинная, тонкая, отравленная. Пробила она предплечье Эрханду злосчастному. И вытащил тот из-за пояса нож свой отточенный метательный, но не успел им воспользоваться, подёрнулся туманом вязким,  движения сковывающим,  рассудок его меркнущий и рухнул Эрханд Огнём рожденный на  руки помощников Богов, к нему подоспевших.  Последнее, что увидел Эрханд прекрасный, теряя сознания сполохи последние, были глаза Эйтаоры прекрасной, слезами наполненные, с укором немым на него глядящие…
             И снились Эрханду неподвижному сны странные яркие непонятные.
Вот летит он  над землёю стремительно, а мир родной, чистый и прекрасный под ним расстилается. И ему необычайно легко  и свободно, словно сбросил он  с тела своего балласт тяжёлый ненужный.  И держат его в полёте восхитительном крылья  широкие лазурные.  И понимает Эрханд огнерожденный, что в дракона свободолюбивого гордого быстрокрылого превратился. И сможет он теперь свершить всё, что только ему заблагорассудится, ибо нет для него более границ и запретов чуждых в этом мире прекрасном лазурном. Ведь стоит ему только рассмотреть что-либо на горизонте лазурном,- как в мгновение ока переносят его туда крылья стремительные надёжные. Но внезапно из-за гор высоких выползает и поднимается к небу лазурному туман серый непроглядный. И начинает туман этот серый кипеть,  клубиться, разворачиваться и в объёме  своём увеличиваться, заполняя собою всё пространство видимое. И вот уже нет больше ориентиров вокруг, как нет и горизонтов, нет ни  запада ни востока, ни низа, ни верха.   Кружит в тревоге дракон лазурный могучий, но куда лететь не знает. Внезапно он натыкается на какую-то преграду податливую невидимую и накрывает его сеть прочная огромная и сила мощная непреодолимая тянет его  гордого независимого куда-то  вниз  к земле чуждой пустынной. Туман становится всё гуще, вот он наполняет собой все лёгкие и дышать становиться невозможно. Голова наливается свинцом и сознание медленно гаснет. А фигуры серебристые в масках сетчатых одинаковых стоят вокруг него грозного поверженного….Вспышка света синего яркого пробуждает его к жизни. Да вот только к жизни ли? Всё  что вокруг него находится окрашено  в какие-то синие, тёмно-синие, ультрамариновые тона, как будто он видит всё под слоем воды и формы конкретные  выделить просто невозможным становится. Рядом с собой он ощущает присутствие чьё-то чуждое, и ощущает на себе  внимание чьё-то пристальное и холодное. Пытается пошевелить руками своими Эрханд пленённый, но тело его не слушается, а  руки, словно смолою густой вязкой скованы надёжно. Затем, возникает окрест гул неживой монотонный и вокруг головы его, что-то неведомое  огромное начинает со скоростью бешеной вращаться неистово, развевая волосы светлые спутанные. Он пытается втянуть голову в плечи во избежание удара страшного, но и это ему не удаётся.  И хотя то, что вращается вокруг головы не задевает его, но от ощущения этого кружения стремительного многотонного ему становится ужасно плохо  и что самое страшное,- мысли начинают вязнуть, обрываться в этом тумане белёсом  приторном, неотвратимо в его мозг втекающем …
      … Ему опять свободно и легко. Конечно же,-  такой мощный
и  независимый дракон не может оставаться в плену так долго… Но ему теперь уже и не важно,- кто он такой на самом деле, - он пустой и невесомый, рождённый заново и теперь упивается он свободой чистой бескрайней, той, что мчит его стремительно вперёд по коридорам светящимся столь родным и знакомым в сполохах световых красоты небывалой, тонов радужных волшебных  невозможных. И он с радостью превеликой, подобно ребёнку малому, только что на свет вечный лазурный появившемуся, понимает, что вокруг – его Дом изначальный настоящий единственный.   
         Глаза его широко раскрылись. Он лежал в каком-то коконе замкнутом, но весьма комфортном. Вокруг его разливалось  свечение мягкое  слегка зеленоватое. И показалось ему, что свечение это приятное нежное  возникло только что, одновременно с поднятием век ранее плотно сомкнутых. Из-за свечения этого всеобъемлющего  он не мог понять, где границы этого кокона.  Он попытался вспомнить,  кто он и где находится, но как он старался ответ так и не снизошёл к нему. Он пошевелил руками и фиксаторы  мягкие легко лопнули от его усилий. Что-то острое вонзилось в руку освободившуюся, даря воспоминания былые, неприятные, но тело наполнилось силой утраченной и сознание прояснилось немного. Одновременно с этим, что-то снаружи щёлкнуло и    изголовье  начало медленно подниматься, так что  тело его встало почти вертикально, после чего дверца, крышкой бывшая, распахнулась плавно, приглашая его выйти наружу.   Одновременно в глубине его сознания  возник чей-то голос лёгкий и мелодичный, но он не смог разобрать ни единого слова. И сделал он шаг нетвёрдый в темноту окружающую. Дверца за ним затворилась  тот час же  плотно и беззвучно и  контейнер чёрный удлинённый вернулся в положение исходное первоначальное. И не видел он ничего, кроме  мрака чёрного кромешного и ощущало его сознание вокруг  только пустоту мягкую   неживую. Постепенно глаза его прозревать начали  и увидел он  знаки светящиеся, стрелки зелёные путеводные  на стенах помещения тёмного.  И сознание его, ранее дремлющее, подобно цветку засохшему под влагой питающей оживать начало.  Сразу же понял он, что нужно двигаться в направлении, куда Знаки-  стрелки зелёные путеводные указывают. Вспомнил он также, что стрелки, указующие,-   это организмы живые люминофорные, во тьме светящиеся. Осмотрел он  руки свои внимательно длинные иссохшие в свете этом неярком зеленоватом с удивлением великим, поскольку чужими они вначале ему показались. Он дотронулся до одеяния своего странного, таким живым  и   приятным казавшемся, попытался распахнуть  этот плащ листовой голубоватый, но боль жгучая внезапная предупредила его о том, что делать этого пока не следует.  И увидел он по дороге искусственной вниз уходящей  полого и кружащей   спирально   множество контейнеров чёрных, саркофагов биометрических. И заглянул он через крышку прозрачную внутрь саркофага тёмного биометрического, Знаком серебряным украшенного,  и увидел фигуру странную, во сне глубоком вечном пребывающую. И понял он, что фигура странная чуждая и его тело иссушенное, как две капли воды друг на друга похожи.  И завертелись опять вопросы бесчисленные в хороводе неистовом в голове его слегка гудящей.   Кто мы?  Почему я здесь сном глубоким    скован был?  Сколько дней, лет или веков  я спал в этом месте тёмном неживом.  И не было ответов на вопросы его беспокойные.  Чего-то очень важного позабытого не хватало вокруг него, но чего именно, - вспомнить он так и  не смог.  Голос внутри что-то продолжал вещать тихо и мелодично, но он уже не обращал  на него  никакого внимания.  И пошёл он тогда вниз вслед за стрелками, за собой зовущими.  И вышел он из башни чёрной высокой на свет звёздный мерцающий. И увидел он с горы высокой  просторы горные и реки  текущие, в сон его давний и  странный однажды вошедшие.   И сильно захотелось ему снова лететь над горами этими высокими и реками   полноводными чистыми, как во сне том удивительном. А, затем, увидел он лестницу спиральную  пологую в горе высеченную, вниз в пустыню песчаную, уходящую.  И начал он спускаться вниз неспешно, ступеньку за ступенькой с трудом великим преодолевая.  И дошёл он до низа до самого и распахнул дверь лёгкую, в никуда ведущую. И замигал тот час же на вершине горы огонёк красный вращающийся, во все столоны лучи яркие, словно стрелы, разбрасывающий.  Остановился в нерешительности странник перед пустыней бескрайней безлюдной, следы все на песке от глаз посторонних сокрывшей, слушая ветра гуляющего песнь заунывную долгую. Присел он на ступеньку каменную нижнюю  и стал смотреть, как рассвет бирюзовый яркий подниматься начинает из-за гор соседних остроконечных.  Внезапно посреди пустыни безлюдной возникла вспышка  яркая фиолетовая мимолётная. И раздался вслед за нею хлопок сильный приглушённый, словно лопнуло что-то  рядом большое невидимое.  И закружилась в пустыне воронка огромная, песчинки лёгкие золотистые высоко в воздух поднявшая. А когда пыль песчаная осела неспешно, явилось глазам путника усталого, от сна  вечного глубокого восставшего, существо серебристое  большое четырёхкрылое.  Что-то чёрное  и тонкое описало круг последний внутри крыл огромных, крестом в тело серебристое круглое вросших,  и замерло. И открылась бесшумно дверь потаённая  и вышли из чрева зверя невиданного два человека высоких  в одеяниях голубых, на него самого похожие.  Один из них со спиралями розово-красными на одеянии вышитыми  вручил путнику, с башни сошедшему, кристалл мерцающий розовый  и сказал ему  нечто мелодичное и певучее, напоминающее «Хэй Каурси нор гарти  аан цансион вэ си этаарн», (Мы снова приветствуем тебя, гарт из клана Каурси № 20354). На мгновение единственное что-то отозвалось вспышкой яркой в сознании Странника пришедшего, но, наткнувшись внутри на стену холодную, чёрную неприступную, тут же угасло бесследно. И удивился безмерно тут  мужчина высокий со спиралями ярко-красными, не понимая, почему речь его непонятною для странника оказалась.  И указал он тогда на себя и произнёс мелодично – Эсси  Альцейтисс, а затем, указав на спутника своего рядом стоящего, и его Имя сокровенное назвал – Тэйви Дэйлькоу, «тэум  Арбий», добавив (Мастер  великий предсказаний событий отдалённых).  А кристалл обучающий розовый  в руках путника ото сна восставшего разгораться начал медленно и искорки, словно звёзды крошечные по его граням забегали.  И упал на песок Странник утомлённый, своё Имя произнесённое так и не узнавший, погрузившись в сон наведённый гипнотический. 
И собрался Совет  великий справедливый Тэи Лазурной, священным числом семнадцать лимитированный.  И была на нём вся радуга Кланов многоцветная, мастеров величайших  непревзойдённых созвездие  великолепное. И Кланов этих было на совете – шестнадцать  и не потому вовсе, что Кровь новая ещё появиться должна была под небесами вечными лазурными, а по причине утраты прискорбной Клана Ио Серебряно-чёрного, в жертву  великую невосполнимую  Граанцу цветущему, свою Кровь животворную принесшего. И посему место Ио ушедшего последнего  занимал ещё один представитель Клана Розово-красного Эсси, Айри читающих,- как наследник  дел великих Ио Серебряно-чёрных.  И присутствовали на Совете, связанные системой локальной  магнетической закрытой, двое гартов высокорослых, Странника межзвёздного, ото сна восставшего, повстречавшие.
       И рассказал Собранию великому Эсси  Альцейтисс, Айри читающий, как приняла станция,  за Башней чёрной приёмной следящая пристально, сигнал  световой тревожный, с маяка высокогорного Ареала безлюдного отдалённого пришедший.И вошли они вместе с Тэйви Дэйлькоу в лэвер стремительный, четырёхкрылый и разогнав рамку чёрную безынерционную, полем магнитным подвешенную, до оборотов колоссальных критических,  создали коридор-портал связующий, да сквозь Пустоту чёрную планетарную  перенеслись в ока мгновение краткое в точку желанную заданную. И увидели они на ступеньке лестницы, с башни чёрной приёмной спускающейся,  фигуру одинокую Странника, ото сна векового глубокого восставшего.  И  по Сигнатуре Крови его уникальной  определили Клан и номер идентификационный Странника межзвёздного.  Но самое удивительно оказалось то, что Айри Странника этого необычного был  чист и девственен, словно у ребёнка малого неразумного и все слова ими сказанные, проходили сквозь него, как вода через волокна ксиаллы белой пушистой. И поэтому не пошёл он в Зал  Знаний в башне чёрной, согласно предписаниям обновлённым,  в нём звучащих настойчиво, а спустился по лестнице долгой в пустыню безлюдную бескрайнюю и только око кристаллическое чуткое, подав сигнал тревожный своевременный, спасло Странника межзвёздного от истощения полного. И попытался тогда Эсси, Мастер Айри читающий, слиться воедино сознанием своим с Айри  Странника, но нашёл лишь следы тусклые едва заметные от звёзд прежних магнетических ярких, да в одном уголке  дальнем потаённом сознания опустошённого нашёл импринт магнетический  чужеродный, расшифровке неподдающийся.   И перенёс Эсси  Альцейтисс запись полную с Айри его на мнемокристалл розовый и предложил Собранию высокородному просмотреть его внимательно, благодаря сети локальной, Мастерами непревзойдёнными Найви Сине-белыми во сто крат усиленной.  И погрузилось собрание Великое в созерцание картины магнетической внутренней, но никто из присутствующих не смог войти внутрь импринта тайного магнетического, настолько чужеродным он был, что не с чем было сопоставить детали его в Сети единой магнетической  Альянса межзвёздного.
(Со времён давних, с самого начала Эпохи странствий великих межзвёздных  по коридорам Лабиринта светящегося огромного, решено было Советом  справедливым Тэи Лазурной оградить Ареал дальний безлюдный, на котором башня чёрная приёмная возвышалась к небу лазурному вечному, от Сети единой планетарной, чтобы не причинять вред Айраим возвращающимся, ибо  поток огромный мощный Знаний обновлённых,  со всем Миров Альянса стекающих, мог порвать сети Айраим магнетические тонкие внутренние и привести Странника вернувшегося к расстройству долгому психическому. Поэтому по возвращению из странствия межзвёздного по коридорам светящимся  Странник направлялся в Зал Знаний, где постепенно в состоянии сна гипнотического он адаптировался к знаниям Сети всеобщей при помощи кристаллов обучающих, постоянно в Башне обновляющихся мастерами Эсси Розово-красными. И после обучения мог  он самостоятельно вызвать лэвер быстрокрылый  и войти в Систему всеобщую магнетическую.  Поэтому приветствие «Хэй!», по возвращению из странствия далёкого традиционно звучащее, означало,- «Ты снова, также как и все мы, часть Системы всеобщей!»   А ещё Мастера Анви Ультрамариновые совместно с Лауви Ярко-жёлтыми  создали кристалл защитный на пути света звёздного, лепестками серебристыми бережно собираемого, чтобы не допустить Айраим, астросомы чужеродные  к телам опустевшим  Странников межзвёздных,  во сне глубоком долгом пребывающих.)
И обратился тут глава Совета  Тэи Лазурной  Ауми  Райхауф к главе Клана Смарагдового  к Хранителям жизни  и цветенья Граанца великого Ксиорри Эйлатиону с просьбой рассказать о пути жизненном Странника вернувшегося.
И сказал Ксиорри Эйлатион, в одеяния изумрудно-зелёные атласные  по случаю собрания Великого поверх ксаэльгайры питающей  наряженный, всем собравшимся   в Храме Неба белокаменном  и прекрасном,-     Странник Каурси этот вернувшийся родился в очаге Клана Каурси  в Ареале экваториальном  светло-зелёном  сто сорок семь лет тому назад.   Отец  Странника был из Клана Ауми. Поскольку младенец Знаками Крови Каурси доминантными отмечен не был, совет Ксиорри решил  предоставить Каурси выбор, либо  покинуть Тэю Лазурную в один из миров Альянса межзвёздного,  либо, создав Очаг на Тэи Лазурной и родив одного наследника Крови своей «серой», уйти в Башню чёрную остроконечную, чтобы стать Странником межзвёздным вольным. После обучения в Храме Знаний   в день Спокойной Воды, на ритуале Имяположения,  Каурси сделал свой выбор свободный, Законом  предписанный, и, отказавшись от Имени своего, стал Каурси № 20354 величаться, зарезервировав за собою тем самым отсек Башни многоярусной приёмной.  Через  девятнадцать лет, родив  сына в Очаге Ареала Белого Ауми, Каурси № 20354 вошёл в Башню излучателя светового главного и  Айри его подготовленное устремилось к системе Звёздной Единорога белого  к светилу Архайма далекому, пятидесятью световыми годами от Аудэ бирюзового отстоящего.
И обратился тут  Тэйви Дэйлькоу к наставнику своему, Мастеру великому,      в Совет семнадцати по праву входящему, -  Скажи мне, о Учитель возвышенный,  наш Клан Серо-голубой к свету знаний немеркнущему направляющий, возможно ли  случиться такое, чтобы Айраим странников межзвёздных повреждались в коридорах межзвёздных Эльвы лучистой.  И ответствовал собравшимся Тэйви Геллиард Мастер  великий предсказаний событий грядущих,-  Вероятность случайности такой мала исчезающе, словно песчинка малая в океане песка золотого.  Чаще можно наблюдать  угасание и возрождение светила далёкого в течении века одного быстротечного, чем  размагничивание  естественное, память избирательно из Айраим  стирающее, в Лабиринте  вечном светящемся.
                И обратился тут мудрый Ауми  Райнхауф к гартианке молодой и высокой, в цвета клановые Ярко-жёлтые наряженной, -  Скажи нам, Мастер Света  Лауви  Эйлаунси,-  может ли излучение жёсткое высокочастотное вблизи  Светил космических или поток, стремительно мчащийся, частиц заряженных светящихся стереть память магнетическую с Айраим Странников межзвёздных.  И услышал Ауми в ответ, -  Нет, такого быть не может, Ауми наимудрейший всезнающий,  ибо звёзды магнетические могут лишь тогда гаснуть, когда Айраим окунутся в вихрь магнитный тороидальный, свои полюса с бешеной скоростью меняющий, но такое неведомо мне. Гораздо вероятнее такое событие случится, когда Айри, телом чуждым пленённый, попадёт в поле магнитное, полюса свои во вращении меняющий быстро.
              Затем, обратился Ауми Райнхауф к главе Клана Сине-белого  - Поведай нам, Мастер,  Найви  Ангеорси, а есть ли в Сети Альянса Межзвёздного сведения о машинах созданных, полем своим магнитным переменным звёзды магнетические внутренние погасить способные?  И ответил Найви Ангеорси  Сине-белый Мастер связей магнетических тончайших, -  Нет машины  такие не известны нам и силы подобные нам недоступны в настоящее время.
И принял решение  Совет альтэйский справедливый изолировать Каурси Странника от Сети единой магнитной на острове  огромном со статей Дракона серебристо-чёрного, стоящего на входе в бухту единственную доступную. И поселили Каурси № 20354 в Ареал пустующий, где ранее Ио Серебристо-чёрные жили.  И усилили Леварри  Фиолетово-чёрно-белые  Мастера полётов стремительных  коридоры воздушные, остров тот отдалённый с материком связующие. 
И переместили по мостику этому энергетическому  в Ареал Ио блоки огромные магнитные. И день за днём помогали ему Эсси Розово-красные восстановить звёзды магнетические утраченные. И расшифровали в конце концов Эсси и Найви тот импринт магнетический в Айри Каурси помещённый, посланием оказавшийся.
И гласило послание то иноземное короткое: Мы  Альбаары Всевидящие, Раса древняя Луча Синего, мысли наши кристально-чистыми хранящего, знаем о вас, Летящие меж звёзд сияющих, прекрасных. Ибо Око Всевидящее огромное, созданное нами в Мире нашем прекрасном Даром Ведущих наших, знаниями чистыми наделяющими, является, взамен того, что перемещаться самим нам по мирам бесчисленным затруднено крайне … (и следовал далее текст непереводимый, не совсем понятный про миры бионов, Альбаарами совершенствуемые, в один из которых,- в мир Фархайи  и занесло Айри Каурси странствующего, на Тэйе лазурной, рождённого).
    … Это мы стёрли часть памяти, особенностей  социума Фархайи касающейся, посланника Вашего звёздного, по воле случая к нам заброшенного, обратно нами отправленного. И требуем Мы - Альбаары от Совета Тэи Лазурной, чтобы не направляли вы более луч яркий Айри-ведущий в сторону созвездия Единорога белого.  Не собираемся мы вступать в Альянс двух Рас ваших межзвёздный, но когда придёт Человек Новый, Расы все за собой повести зовущий, мы первыми встанем под его знамёна трёхцветные, ибо так наказали нам Ведущие наши,  Хранители Разума ясного, чистотой кристальной наполненного.
И обратились Жрецы храма Дракона  Эйнзи Злато-чёрные  в пещере огромной заветной к Ведущему нашему Крылатому, -  Вразуми нас, Отец наш Ведущий, что означают слова  странные, Детьми Луча Синего сказанные,  Человека Нового грядущего предрекающие?  И замерцали искры фиолетовые крохотные в темноте пещеры священной огромной. И раздался голос властный на языке древнем, только Эйнзи Злато-Чёрным понятном,-  Неведомы Пути Братьев моих, Миры Хранящих. Только предупредить Вас хочу, Дети мои крылатые любимые,-  остерегайтесь Расы новой, Смертью ужасной одаренных, Душу и разум во тьму и хаос ввергающей, не допускайте вы Айраим их искажённые под Небеса благодатные лазурные, ибо  огонь и разрушение принесут они  тогда Миру нашему, вечным казавшемся.  Но особенно опасайтесь, Дети мои, звёзды покорившие,  Ведущих их  странных, Богами всемогущими себя возомнивших, ибо затевают они нечто воистину ужасное, непоправимое. Обратитесь, вы, мною избранные, со словами моими пророческими к Совету Тэи справедливому. И пусть передадут они отныне только Вам,- Клану Злато-Чёрному, Нам внемлющим и доверяющим всецело, правления бразды священные во избежание ошибок фатальных в событиях ужасных грядущих.   И выслушал с вниманием должным слова Ведущего нашего Крылатого Совет семнадцати глав Кланов Радуги многоцветной, дал указания соответствующие, Тэрры Сапфирной и гартов, на ней находящихся, касающиеся, но передавать правление священное  в руки  Клана Эйнзи Злато-Чёрного наотрез отказался.
И покинул остров отдалённый Каурси Странник, Айри – восстановивший, вполне здоровым и окрепшим. И разрешил ему  Совет Тэи справедливый поселиться в Ареале Каурси родном экваториальном и зажечь Очаг там новый немеркнущий.И дали Каурси Страннику Имя настоящее полноценное – Шаэйри. Поблагодарил он Совет альтэйский за честь неслыханную, ему оказанную, но от даров великих отказался. И хотя стали отговаривать его Ксиорри Смарагдовые, утверждая, что тело его транзитное, на Фахайре оставленное, давно Альбаарами Всевидящими земле  сырой предано, не услышал их Каурси гордый, Слово своё всегда держащий.  И сказал он на прощание Тэйви Серо-голубым его провожающим перед самым входом в  башню чёрную остроконечную,- должен я возвратиться в Дом свой родной изначальный, ибо дал я обещание заветное нерушимое, не исполнить которое Странствию вечному нескончаемому равносильно будет.

                Глоссарий:

Эо           –             Вселенная, единый светящийся лабиринт
Эльва     -                Светлая, проявленная материя
Авва     -                Пустота, тёмная скрытая масса Вселенной
Каарна, Тэйа, Тэрра  -     Миры Рас (трёх из семи)
Каэйры, Гарты           - Представители Рас
Криоты, Люди, Альбаары
Ауми, Эа, Ио, Эсси, Авви, Анви, Леварри, Ксиорри, Каурси, Тэйви, Найви, Эйси, Эйнзи, Лауви, Кальви, Эльвиа, Таэрзи – 17 Кланов Тэи
Граанц – священное Дерево Кланов Тэи
Айри – Душа, сознание
Айраим (мн.) – Души
Ксиалла, ксаэльгайра, клеора, ксайва – растения Тэи
Аудэ, Соэльс – названия Светил
Ант-аль-Тэйа, Аль-Бион, Вельт, Ауцлайя, Лау-Тэ-Виль, Лау-Тэ-Наус, -
названия городов и поселений.
Зоарим  - Ведущие, Водители Рас.
Кровь – (здесь) генетические особенности Клана
Клан  - род, генетическая общность, ветвь Граанца.
Очаг – семья
Ареал – место обитания Клана 
Эльгеор  - высокогорный  город.