Фиалки

Жрёшь фиалки; привкус, безусловно,
привкус фиолетового льда.
Между губ гуляет край неровный
лепестка - такая благодать.

Блажь какая, прихоть, сумасбродство -
жрать фиалки вместо манки! Ты
проявляешь некое притворство,
хавая за завтраком цветы.

Это даже не симптом барокко,
далеко не импрессионизм.
Языком толчёшь во рту широком
холод, и слюна - как антифриз.

Белыми зубами холод стиснут,
и от боли рвёт ему виски,
ведь недаром в языке английском
violet и violence близки.

Это редкость, но бывает вроде,
чтоб не мясо жрали, не хурму.
Но веганам, кажется, подходит.
Или, скажем, греку одному.

Ты теперь с утра читать не станешь
жёлтых замусоленных газет.
И не голубцами со сметаной -
сходишь ароматами в клозет.

Будет поначалу необычно,
но привыкнешь быстро, без труда.
Жрёшь фиалки; привкус автентичный,
привкус фиолетового льда.

Жил художник. Где-то до сих пор он
ожидает Страшного суда.
Был урод и не снимался в порно,
и цветов не видел никогда.

Как пингвин, не находящий места,
снег везде топтал, а после стих.
Что-то ****анул ему Эрнесто -
перестал он числиться в живых.

Я к чему художника припомнил -
никогда цветов не рисовал.
Как-то раз чертил он треугольник -
получился сдавленный овал.

В общем, худ. И потому художник.
Ты же благолепна и горда.
Жрёшь фиалки; привкус невозможный,
привкус фиолетового льда.