Рок

К Нему стучится серафим.
Душевной скукою томим,
Смотрел Он за своим творением,
И за его преображением.
Но что-то ёкнуло тогда,
И навалились, как гора,
К нему мыслишки:
"Ах, эти жалкие людишки,
Умны, сильны, здесь спору нет,
И даже помнят мой Завет,
Но как-то очень механично.
Они живут слишком практично.
Нет в них загадки никакой,
Всё просто, как порядок Мой.
Они не мыслят, не должны
Страдать от полной тишины,
Нет в них ни трепета, ни чувства
Ни таинства большо;й души
Поди, Себя им покажи,
Так сразу грянет в раз: "Скажи...",
Не смогут ничего понять,
Ни капли даже разобрать.
Хотел бы я их всех отвлечь,
Чтоб не взирали вверх и встреч
Не жаждали со мной.
Чтобы не внимали снова "Смой,
Мои грехи". Нужно заставить
Не в ту их сторону копать,
Пускай они будут страдать,
Не смогут жизни проживать
Друг без друга. Вся жизнь испортится тогда,
Когда тупая голова
Не сможет думать и искать,
Не будет мыслить, различать
Где ложь, где правда, где обман
И как последний истукан
Бездействовать, слоняться, спать
И ничего не понимать.
Я наделю их злые души
Тем, что моряк всегда на суше
Кличет тоской по во;лнам синим,
И, оставаясь нелюдимым,
Всполняет мыслии свои
О шхуне, море... О Любви." 
И Он достал из тумбы рог
И ниспослал на Землю рок.
Теперь прочти миллионы книг,
Теперь умнейшим стань ты в миг,
Но лишь секундный нежный взор
И в голове твоей укор.
Не выжать из тебя речей,
Как полоумный, как Кощей
Ты тут же путаешь слова,
Когда кружи;тся голова
От запаха её волос,
Где будто год за годом рос
Цветок. И ты уже не человек,
Твой разум уж давно поблек.
Ты будешь только возжелать,
Не думать, и хотеть опять
Часы и годы рядом с ней,
Хоть будь она за семь морей
От помешавшейся души,
Цена тебе - только гроши.
За поцелуй убить готов,
И смастерить дубовый гроб.
Не сможешь ты спокойно жить,
В тебе опять будут кишеть
Навязчивых орава дум,
И имя тебе будет "врун",
Ведь сколько ты не проживи,
Ты прошибёшь себе мозги
Той граблей, где ползут жуки.
Наступишь ты опять на них,
И головой уже поник.
Весь этот сумасбродный круг,
Который знает каждый друг,
Всего лишь воля торгаша,
Тупого, наглого лжеца,
Эгоистичного повесы, который воле своей вник,
Который разразился вмиг
Жестоким смехом, поглядя,
На человека-простака.