Орион

Полнолуние. Снова не спится.
Негу льёт ворожея луна.
Рифма лунной дорожкой струится
По лучу от луны до окна.
Тихо-тихо в моём шумном доме
Возле клёна у самой реки.
Я сижу у окна в полудрёме.
Мысли льются, свежи и легки.

В небо взгляд. Я спешу вслед за взглядом.
За окошком встаёт Орион.
Встрече с каждою звёздочкой рада,
Украшающий мой небосклон.
Ах, созвездие! Взмах на полнеба!
Тетива, как струна «ля-бемоль»…
Попроси тихо-тихо, не требуй,
Вытри слёз, сердце ранящих, соль.

Что за строчки, откуда подсказки?
Орион. Что известно о нём?
Снова древние греки? Их сказки
Возродились под лунным лучом.
Орион сыном был Посейдона.
Из Беотии юный силач.
Мать его по рожденью Горгона.
Жизнь была не тропою удач.
Да, красавец, великий охотник,
Как по суше ходил по волнам,
И на помощь спешил он охотно,
И успе6шно врагов наживал.
Влюбчив был, был влюблён ни однажды,
Как его величайший отец,
Волочился за юбкою каждой,
Но одну лишь повёл под венец.
Лишь одна стала сердцу царицей,
Красотою он Сиды прельщён.
Но союз этот властной десницей
Геры в миг один был прекращён.

Зевс и Гера – два равновеликих.
Можно ль бога в семье удержать?
Как же много их, прекрасноликих,
Скольких Гере в Тартар низвергать…
Ревность Геры погубила Сиду.
Чтоб прекрасней кто-то был её?..
Ориону сердце жжёт обида,
Тетивой натянутой поёт
Каждый нерв в большом могучем теле,
Плачет каждой клеточкой душа.
Время лишь смиряет нас с потерей.
Под ногами дни травой шуршат.

Бед и горя в нас самих источник.
Но однажды, горевать устав,
Когда день стал чуть длиннее ночи,
Орион Меропины уста
Увидал и страсти покорился.
Сиду в ней увидел молодой.
Гелиоса лик к земле клонился,
Сглаживая, усмиряя зной.
Лёгкий ветер прижимался к телу.
Орион, прося её руки,
Говорил:
             - Меропа, что мне сделать?
Умираю по тебе с тоски.
Дай ответ, всё для тебя исполню.
Голос здесь подал её отец:
_ Хочешь дочь мою, охотник вольный?
Ты ведь по зверям великий спец.
Так избавь наш островок прекрасный
От зверей, чтоб без опаски жить.
О, отец Меропы хитрый, властный,
Он не мог и в мыслях допустить,
Что его красавица принцесса
Станет вдруг охотнику женой.
- Пусть порыщет за зверьём по лесу.
Может быть его ночной порой
Самого подкараулят звери
И от жениха избавят дочь.
Но однажды распахнулись двери.
Орион исполнил всё! Но прочь
Выпровожен был Ойкопионом
- Я – король! Меропу не отдам!
Будет всё, что говорю, законом!
А моё задание?.. Игра.
Подшутил я над тобою. Баста!
Прочь пошёл. Жених рассвирепел:
- Что ж я рисковал собой напрасно?
Я ведь по-хорошему хотел.
В ярости он взял Меропу силой.
Отомстил за дочь Ойкопион:
Допьяна сатиры напоили,
Вырвали глаза и отпустили.
Ослеплён преступник Орион.
А глаза в бушующее море
Выбросили, вышвырнули прочь.
Радость есть у каждого и горе.
Горемыке можно ли помочь?

Сообщил Оракул:
                - Видеть будешь,
Если путь осилишь на восток.
Боги?...  Не помогут тебе. Люди?...
Не помогут. Тысячи дорог,
Но одна лишь приведёт к Светлице.
Солнца восходящего лучи
Напоят потухшие глазницы.
Главное, что должен ты: смирится.
Сердце успокой. Пусть не кричит,
Не стенает. Покорись. Осмысли.
Что-то в жизни делал ты не так.
Видишь, тучи клочьями нависли?
Сам себе спаситель ты и враг.
- Тысячи дорог… в одной спасенье…
-Ты ступай. Я всё тебе сказал.
- Путь найду я, и вернётся зренье.
Будут снова у меня глаза.

На восток! Там кузница Гефеста!
Там кипит работа, ночь ли, день.
До того добраться надо места,
Молотов и молоточков звень
Где ни на минуту не стихает.
Поплыву на этот перезвон.
Нет, ни участь, ни судьбина злая,
Сам виновен. Тяжелейший стон
Оглушил окрестности Хиоса.
Орион нырнул в пучину вод
И поплыл. Что задавать вопросы?
Надо просто двигаться вперёд.

Мах за махом по морской пучине,
Шторм бушует или в море штиль.
Нет уж, не поддастся он кручине…
Никого вокруг на сотни миль,
Он один и мысли… Мах за махом.
Всё, что было, видит пред собой.
Слепота ему не стала крахом.
Слеп, но сердце не объято страхом.
Победит он. Выиграет бой.
Вот и Лемнос. Кузница Гефеста.
Раздувал меха Кедалион.
Орион вошёл и прямо с места,
Не смотря на громкие протесты,
Подхватил Кедалиона он,
Посадил его  себе на плечи:
- Будешь для меня поводырём.
Ты скажи, сейчас что, утро, вечер?
К Гелиосу до утра дойдём?

- Если ночь идти без остановки.
- В путь! И снова Орион в пути.
Сколько же в нём силы, в полукровке,
И желанья зренье обрести.
До восхода перешли пустыню.
Орион спешил, на сколько мог.
Замерев, с глазницами пустыми,
Устремившись телом на восток,
Он стоял и умиротворённо
Чуда ждал. И вот он, луч, возник
Из-за моря! Иссиня-зелёный.
Пал в глазницы и… раздался крик:
- Вижу! – И совсем тихонько:
                - Вижу.
О, животворящие лучи.
Влажные глазницы ветер лижет.
Восхищённый поводырь молчит.
Орион то плакал, то смеялся,
То молчал, прикрыв глаза рукой.
Гелиос всё выше поднимался,
Лил потоком полудённый зной.
Будто ничего не изменилось:
Пели птицы и цвели сады.
В чуде, что с охотником случилось,
Видел он божественную милость,
Сердцем «Славу» пел на все лады.

Вновь  прозревший, как бы просветленный,
Мир увидел под другим углом.
- Мир цветной! Он - голубой! Зелёный!
Только вот каким живёшь ты в нём?
Цвет какой своим рождаешь действом,
Радуясь душою иль скорбя?
На своём ли истинном ты месте?
День минувший прожит был не зря?
А обида? Жить как неотмщённым?
- О, Ойкопиону отомщу!
Лишь потом уйду я в лес зелёный
И стрелу калёную пущу.
Руки так соскучились по луку.
Тетива опять мне запоёт…
Отомщу обрекшему на муку.
От меня обидчик не уйдёт.
Разъедала месть подобно гуду,
Скользким гадом заползала в сон,
И искал он короля повсюду,
Так на мести помешался он.

Но найти не мог. А время лечит,
Медленно зализывает боль.
Жажда мести тише, сердцу легче…
- Да, дрожи, хиопский он король!
Встретил на охоте Артемиду.
Цепкий взгляд, и вся тигрицы стать.
«Нянчил я, как идиот, обиды,
Надо было даже мысли гнать
О преступной чёрной, гадкой мести,
Больше низких чувств не пленник я.
Хорошо как с Артемидой вместе.
Мы как будто бы одна семья» -
Орион, выслеживая зверя,
Так примерно думал в тишине.
Всё теперь он Артемидой мерил,
Постоянно быть стремился с ней.
Ей же тоже нравился охотник:
Сильный, страстный, ласковый как бог.
Может быть Амур, весёлый сводник,
Где-то их подкараулить мог
И два сердца поразить стрелою.

Только брат богини, Аполлон,
Ориона увидав с сестрою,
Против них уже замыслил зло.
Вызвал он сестру на состязанье.
Усомнился в меткости её:
- Цель не стал я выбирать заранье.
Видишь, в море что-то там плывёт.
Ты, что видишь там при свете молний?
Утверждать я лично не берусь,
Тёмное качают что-то волны,
Может быть,  акула, может гусь.

Море клокотало и бурлило,
И, не вдоль прибрежной полосы,
А в волнах её купался милый.
Там купался Посейдона сын.
Орион любил в открытом море
На волнах, на пенистых лежать.
Сердце замирало на просторе…
Ни однажды умоляла мать:
- Мне открыто, сгинешь ты в пучине.
О, не заплывай так далеко.
Посейдон не думает о сыне,
Смертному погибнуть так легко.
Молния блеснула. Артемида
Увидала на волнах предмет,
Выхватила лук, стрелу пустила…
Средь живых уж Ориона нет.
Молния зигзагом на полнеба!
Вдруг на небе тягостный покой.
С ужасом охотница узрела
Голову, пробитую стрелой.
И она к погибшему метнулась,
Подхватила тело. Как же быть?
Било в уши: «гусь или акула…»
- Аполлон! Ты вечность будешь жить!
Ориона никогда не будет!
Не было как будто ничего.
Почему столь уязвимы люди?!
О, Асклепий, оживи его! –
Бросилась к племяннику:
                - Поможешь?
Не успел Асклепий ей помочь.
Молнией одной Зевс горе множит
Вечную троим, дарует ночь.
Орион, Асклепий и …собака.
Молнией одной спалил их бог.
Что осталось? Только их оплакать,
Подводя сказанию итог.

Взяли боги всех троих на небо,
Чтоб могли созвездиями жить.
Орион увидишь, где б ты не был.
Он свои обходит рубежи,
Сириус, его собака, рядом.
Постоянно. Сколько уж веков.
Божья кара это иль награда?
Добровольно кто принять готов,
На себя взвалить такую ношу.
Смысл великий? Или смысла нет?
Повесть это, миф, кем в космос брошен?
Мысли бередит. Мы ловим свет
Звёзд далёких. В странном постоянстве
Движутся. Мир неба – мир богов.
Мыслью лишь объятое пространство
Мифы нам из глубины веков
Дарит. Я миры объединяю.
Мысли свои излагаю вслух.
Что-то знаю, что-то сочиняю,
Выношу на суд ваш свой недуг.
Змееносец вот плывёт – Асклепий,
Видите, в Тельце – Альдебаран…
Мысли чьи нам подарили греки?
О, небесный сказочный экран!
Снова в полнолуние не спится.
Манит силой колдовской луна.
Вот уж сказка новая струится.
Снова не до сна мне, не до сна.
И опять, фантазией влекома,
Не могу, недуг сей, превозмочь,
Запрокинув голову за домом,
Впитываю сказочную ночь.