Пурим по книге Эстер гл. 3

3

А Мордехай имел обычай
Сидеть всегда у врат царя,
Готовым быть на всякий случай,
Эстер свою от зла храня.

Он тайну выведал случайно,
Два стража-евнухи, царя
Готовили убийство тайно,
На всю опасность несмотря.

Поведал он Эстер об этом,
А та от имени его,
Царю шепнула тут же, следом,
Храня в том мужа своего.

Два стража схвачены охраной,
Раскрыт был заговор сполна,
Но царь считал сей случай раной,
Что нанесла ему страна.

Повесив этих негодяев,
Облёк доверьем дядю, дочь;
Охрану вновь он всю сменяя,
Аману всю доверил мощь. 

Возвысил царь Амана выше
Всех близких во дворце князей,
Его боялись, словно мыши
Вдруг появления людей.

Заставил царь своим указом
Всем на колени падать ниц,
Когда Аман любым бы часом
Не проезжал бы, словно принц.

Иметь такую надо смелость,
Лишь Мордехай не падал ниц,
Ему нисколько не хотелось
Признавать, что едет «принц».

Узнал Аман про Мордехая,
Что он к тому ж ещё – еврей,
И сильным гневом злопыхая,
Не мог он стать к нему добрей.

Решил не трогать Мордехая,
Он доложил о всём царю,
Как нация, нам не родная,
Всех уничтожить, как в бою.

Но прежде жребий там бросали,
Названье жребию был пур,
Потом лишь время назначали
И день, и месяц процедур.

Царь дал согласие Аману
Возглавить зверский сей поход,
Он перстень сняв, отдал «чурбану»,
Чтоб уничтожить весь народ.

Аман отдал для исполненья
Столь много тысяч серебра,
Казны чтоб было наполненье,
За счёт евреев ограбленья,
За счёт еврейского добра.

Узнав о замысле Амана,
Пришла на помощь тут Эстер,
Сам Мордехай путём обмана
Ей подал весть чрез тайных мер.

Поскольку же она – царица,
Любима, первая жена,
Лишь ей к царю бы обратиться,
Ведь просьба первая, одна.

Но строг приказ: без приглашенья,
Никто не мог попасть к царю,
Рискуя жизнью в нарушенье,
Отдав за это жизнь свою.

Три дня молилася царица,
Попасть к супругу на приём,
Пойду, чему бы ни случится,
Ведь это же мой царский дом.

Лишь для спасения народа
Эстер решилась на тот шаг,
Коль смертью «пахнет ей погода»,
А вдруг поможет друг наш, «маг».

Без вызова явилась к мужу,
Златой скипетр ей протянул,
А вид согрел владыке душу,
Он просто в счастье «утонул».

Её не звал к себе он долго,
Прошло уже все тридцать дней,
Голодным взглядом злого волка,
Он оценил всю прелесть в ней.

И тут же взгляд его стал мягким,
Он просьбу разрешил назвать,
Весь ход приёма стал вдруг гладким,
Глазами стал её ласкать.

Эстер назвала лишь желанье,
Сегодня пригласив на пир,
Царя с Аманом в знак признанья,
Что в женском деле правит мир.

Во время пира с обращеньем
К Эстер царь обратился вновь:
-- Быть может, просьба иль желанье
Тебе нужны, моя любовь?

-- Хочу продолжить всё веселье,
Чтоб завтра были все Вы вновь,
Прошу Вас сделать повеленье,
Коль между нами есть любовь.

Желанье подтвердил царицы,
Особо рад был и Аман,
Ему бы только веселиться,
Он приглашён, как важный сан.

В тот день весёлый, благодушный
Аман отправился домой,
А у ворот вновь непослушный,
Сам Мордехай сидел – «немой».

Пред ним не встал он на колени,
И не упал пред ним он ниц.
И это вовсе не от лени,
А лишь от нравственных границ.

Вспылав на Мордехая гневом,
Его не тронул в этот раз,
Домой вернулся злой он с рёвом,
Пробил для Мордехая час.

С женою Зереш, они вместе,
Позвали всех своих друзей,
Похвасть и доставить лести,
Свой дом представил, как музей.

Поведал о своём богатстве,
Вознёс его царь выше всех,
Князей и слуг при царском «братстве»,
И нет ему ни в чём помех.

Гордился тем, что пригласила
На пир царица лишь его,
И завтра пир вновь учинила,
Вновь гостем он – и ни кого.

Но каждый раз лишь огорченье
Ему приносит Мордехай,
Царя приказы, повеленья
Трактует, как – не почитай.

Он не встаёт ни на колена,
Пред ним не падает он ниц,
Исходит от него измена,
И он один из этих лиц.

Тогда жена его и гости
Аману дали злой совет,
Зачем ломать ему все кости,
Померкнет Мордехаю свет.

На дереве его повесить,
Скажи решение царю,
Что он один тебя лишь бесит,
И я от злости весь горю.