Гавайские элегии

I

Если каждый, сидя в своей каюте,
Станет вяло на мир глазеть сквозь люк –
Ни один из нас не ухватит сути,
И трудам семидневным считай каюк.
Серфингист пыхтит, напрягая мышцы,
Подражая Мебиусу слегка,
И пока ты в затхлом раю томишься –
Он закручивает спираль ДНК.
Свирепея, волна насилья стремится
Траекторию эту пресечь... Нихт шисн!
Кувырков отчаянных вереница:
Их пучине не одолеть, в них жизнь!..
Всем притихшим под властью гламура, наркотика,
Хоровой пропаганды вождей, жрецов,
Говорю смеясь: человек не харкотина,
И размах любви его образцов!
Нам опорно-двигательные идеи
От щедрот своих даровал не гном:
На свободу их кровоток, скудея,
Повлиять не в силах, таков геном.
Лично я, господа, выбираю палубу:
Если лайнер круизный пойдет ко дну –
Я вскочу на доску и направлю жалобу,
Исчертив каракулями волну!..
Нелегко вам, знаю, с таким постояльцем:
Из иных пристанищ меня занесло.
Острова в океане подобны пальцам,
На прощанье выдавившим стекло.

II

Цветастые гавайские рубахи
У здешних рыб;
Пока они шарахаются в страхе,
Снимаю клип.
Хоть из меня неважный оператор:
В глазах темно;
Скорее я сгожусь на роль пирата
В смешном кино...
С утра дождит, и день довольно ветрен,
Урок берем:
Вскрывать кокос туристов учит Кэтрин
Стальным штырем;
В туземном прозвище ее дифтонги –
Не произнесть,
Ручищи столяра и профиль тонкий –
Какая жесть!..
В полифонию этих древних кущей
Вплелись лады
Камней лежачих и под них текущей
Живой воды.
Плодам любое облако во благо;
Красноголов,
Укроется фазан в тиши оврага
Без лишних слов.
Дыши полинезийским ароматом,
О виртуоз
Свивающихся в обреченный фатум
Метаморфоз!
Присутствие ведет к исчезновенью,
Превратность форм
Шутя берет в базальтовую жменю
И штиль, и шторм;
По прихоти становится ущелье
Зыбучим дном,
И где струились иволговы трели –
Гудит паром...
Зачем же мы Бессмертья имя треплем?
От магмы пьян,
Главу поэмы посыпая пеплом,
Чадит вулкан, –
А ты стоишь над жерлом, величавый
Что твой Сизиф,
Случайную строку застывшей лавой
Вообразив...
Там, наверху, мы чуть не околели,
Артисты ждут:
Японка нам должна на укулеле
Слабать этюд;
Плюс к ужину факир и две рабыни:
Взмахнул – и нет.
А кто из нас, приятель, не Гудини
На склоне лет?..
Я выключаю камеру. Ступени
Блестят, скользя.
И падает во мрак изображенье
Всего и вся.

III

Кто ныне проходит по ведомству небытия,
Меня безусловно поймет: при Пегасе конюх,
Едва ль победителем буду объявлен я
В букмекерских передергах потусторонних.
Но это не огорчает меня ничуть:
Пускай восторгается плебс шикарным прохвостом –
А я отправляюсь в далекий и славный путь
К друзьям, любимой жене, моим девяностым.
В кофейне на Бронной мы встретимся как всегда,
Оттуда поедем в Кунцево к Юльке с Лешкой;
И то, что счастье так коротко, не беда:
Икру никто и не жрет поварешкой...
Как будто бы снова молодость, нищета,
За столиком в ЦДЛ два лысых еврея,
Вчера в сберкассе дотла сгорели счета –
А я веселюсь, о суетном не жалея.
Я тот же что прежде, выбор мой небогат:
Опять я встаю, защитник нечисти бравый,
Меж ушлым ворьем, ограбившим всех подряд,
И хмурыми наци, грозящими им расправой.
А там и дюны Бат-Яма: поскольку я
Чужими к стенке приперт, а своими брошен,
И Эста подавлена стоимостью жилья
С десятком подложенных под перину горошин.
Зато как плескались мы в левантийских волнах!
Как дивно шутила она, как фруктово пахла!
Я даже припомнил, о милостивый Аллах,
Арабское слово, в знак одобренья: ахла...
Хотя, черт возьми, и Сэндвичевы острова
Местечко неслабое: ананас, забрюхатев,
Спешит облечься в светлые кружева
Смотрящихся запоздало свадебных платьев;
И полусозревший манго чуть розоват,
С наскоку на аттестат сдав экзамены,
Как если бы мир задумал преобразовать,
Фамильные бриллианты профукав мамины.
Архаровцы смуглые бодро галдят: «Давай!» –
Пихая друг дружку локтями у кромки обрыва.
...Все в этой жизни должно хлестать через край,
За исключеньем того, что подло и лживо...
Достигнет ли гор цунами? Поди измерь!
Я даже сообразить не способен сдуру
В фаворе ли я, в опале ли я теперь
У хватких деляг, обсевших литературу.
По сути, это ведь Азия, восточный ее конец –
И в то же время форпост западного мира:
Ты здесь себя ощущаешь как прозревший гребец,
Приплывший в казну Ватикана за золотом Офира.
В руках моих геликония, оранжевые лепестки
Торчат во все стороны воинственными каноэ;
Я вслед за аборигенами ныряю с тоски
В элизиум рифа, к нежной моей Левконое.

Гонолулу, июль 2014 г.