Остатки роскоши

Моя нога
пресует снег.
Ожидая добра,
взгляд смотрит вверх.
Мне надоели
все эти морозы,
на щеках осели
и застыли слезы.
Я уже два дня
шагаю по лесу,
лью зло за края,
похожий на беса.
С плена сбежавший,
полуживой,
в лес попавший
холодной зимой.
И босый совсем,
на мне одни брюки,
когда покинул плен,
в веревках были руки.
И я ничего
неуспел захватить,
лишь выбил плечо,
чтобы двери открыть.
А сейчас далеко,
далеко я от плена,
вспоминаю одно,
как залазил на стену,
сбив в кровь пальцы
и ногти вырвав,
не хватает кальция
и под кожей жира.
И я, замерзая,
продолжаю идти,
точно знаю,
что плен позади.
Забыв о боли,
нежалея сил
иду, я доволен,
что остался жив.
Этот путь не крадкий,
но радости сильней,
роскоши остатки
жизни моей.
*   *   *
Тело мое падает
от кривых ног,
я уже падаль,
я почти сдох.
В глазах потемнело,
хоть кругом светло,
лежит мое тело,
ему все равно.
Лишь пальцы хватаются
тихонько за снег,
тело зарывается
как будто в мех.
Я переворачиваюсь
из последних сил,
в бошке окалачиваются
дни, что прожил.
Никакой радости
они не несут,
сплошные гадости
голову жгут,
а может не они,
может это снег,
в моем сознании
включился свет.
И я уже сижу,
к дереву прижавшись,
еле дышу,
очень сильно уставший.
Я хочу есть,
ведь ни ел давно,
что кругом есть -
нет ничего.
Синяя рука
лезет в карман,
в поисках куска
хлебушка там.
А там одни крошки
черствого хлеба,
остатки роскоши
помогли мне бы.
*   *   *
Чуть-чуть подкрепился,
набив рот крошками,
снегом напился,
полегчало немножко.
Я продолжил путь,
что ведет в никуда,
вдруг прийдеться уснуть -
не проснусь никогда.
Кашель напал
остро-холодный,
и я вдруг стал
на морозе потным.
Кашляю кровью,
оставляя следы,
истекаю солью
в кругу мерзлой воды.
И я всё короче
делаю шаг,
крепится прочно
слюна на устах.
Глаза горят
красными нитями,
ноги стоят,
как бетоном залитые.
Сильный мороз
меня убивает,
я сильно замерз,
я умираю.
С кармана достал
спичек коробок,
ветки собрал,
огонь бы помог.
Спички сырые
быстро ломаются,
ставят полосы косые
и не поджигаются.
Спичка последняя
уже тарахтит,
и сухие растения -
остатки роскоши мои.
*   *   *
Волк подкрался
к моему телу,
я валялся,
я окоченел.
Этот хищный зверь
тоже умирал,
блестит костей серь
и впали глаза.
И вот он я,
вернее мое тело,
для него еда,
как раз по делу.
Тяжелой жизни складки,
за черной полоска белая,
для волка не остатки
я, а роскошь целая.